Дороги своих любят

Голякова Елизавета

Юджин едва заметно улыбнулся. Протянул на раскрытой ладони лошадке корочку хлеба. И, поддерживая себя заклинанием левитации - только на всякий случай!
– сам сел верхом. Ему, в отличие от друзей, лошадь досталась характера самого покладистого: не брыкалась, не лягалась, послушно поворачивала, если он тянул за поводья. Его спутники были уверены, что предусмотрительный и практичный маг втихаря скормил вместе с хлебом какое-то усмиряющее заклинание.

– Доберусь до столицы и продам живодеру, - проникновенно пообещал монах, наклоняясь к уху своего кусачего

жеребца.

И друзья дружно пришпорили коней. Вскоре от них осталось только облачко все никак не оседающей пыли да беспорядочные отпечатки подков на дороге, и селяне наконец вздохнули с облегчением.

Дорога звенела копытами спешащих в столицу коней. По пути друзья сделали только две короткие остановки, чтобы окончательно не загнать лошадей и перекусить самим. Солнце проделало полный путь по небу до самого горизонта, а до Альрина оставалась еще треть пути. Решено было отложить ее на завтра, и с наступлением темноты усталые и измотанные всадники спешились.

Ночь подкралась незаметно, но - о боги!
– как же приятно было знать, что проснешься ты там же, где и заснул, в следующем дне и нормальном мире, не грозившем сожрать зазевавшихся путников!.. После заката было уже совсем по-осеннему прохладно. Лето заканчивалось. До месяца сбора урожая еще недели три, а потом уже совсем близко будут и частые бури, и холодные дожди начнут идти по несколько дней кряду, без перерыва... Дороги станут одной сплошной грязевой ванной, луга и обочины тракта перестанут быть удобным ночлегом для неприхотливого путника, застигнутого непогодой вдали от человеческого жилья. Осталось не так уж и много теплых деньков.

Спали друзья крепко, но снова вскочили в седла уже на рассвете. Влажная от росы дорога расстилалась перед ними манящей лентой, пробившиеся сквозь грузные тучи лучи солнца дразнили людей чистым небом где-то там, на горизонте. Квартет двинулся в путь.

* * *

На западной заставе, через которую путники въезжали в город, гвардейцы в нарядной форме рассматривали всех проходящих. С торговцев брали пошлину за въезд и куплю-продажу в столице, почетных гостей передавали встречающим. Воинов и колдовской народ осматривали особенно внимательно, безопасности ради.

– Фу, да сколько можно, - разворчался Мигель, нетерпеливо поглядывая на крытую повозку в очереди перед ними, - вот развели же мороку, а!

Юджин философски пожал плечами:

– Ну, это ведь торговые люди, надо же проверить разрешение на продажу, записать имена, просмотреть товар и взыскать пошлину...

– Да ты сторонник зануд-бюрократов, я смотрю, - с напускным презрением фыркнул наемник.

По лицу мага, подобно тени, скользнула улыбка. Он принял правила игры.

– В городе должен быть порядок, тем более - в столице. А как навести порядок без строгого контроля и подробного учета всех въезжающих, м?

– Легко и просто. Пусти усиливают городскую стражу, а то эти молодцы совсем бесполезны. Помните, что они устроили в Мертвых топях? Спали на посту, и это - в самом опасном месте Обитаемых Земель, охраняя своего принца и девушку!

–

Ну же, не горячись. От кого их было охранять, от тебя? Это, конечно, дело, но не будь таким суровым. Кто знает, что они пережили до этого?
– маг старался говорить серьезно, но даже ему, обычно никак не выражающему свои эмоции, это удавалось с трудом. Споры на дурацкие темы, чтобы повеселить народ и скоротать время в очереди - занятие не из легких.

– Они солдаты! Воины, стражи, опора государства! И дрыхнут на посту, ну это ж надо так!

– Мы не об этом начинали говорить, наемник, - позволил себе улыбнуться Юдж, - ты лучше скажи, что...

– Они не торговцы, - выдал неожиданно вор, с легким прищуром глядя на повозку перед собой.

Мигель и Юджин оборвали разговор и уставились на рыжего. Файтер даже бровь вопросительно приподнял. Тогда Хьюго заложил прядь волос за ухо и только кивнул вперед, мол, смотрите и увидите.

Вскоре очередь передвинулась еще на одно место. Повозка подъехала к стражнику с какими-то бумагами, и из открывшейся дверцы легко выпрыгнули два крупных и широкоплечих парня, с обветренными лицами, мечами у поясов и в серо-синей одежде с гербом. Это изображение показалось путникам смутно знакомым, а Мигель хмыкнул и авторитетно кивнул.

– И правда, не торговцы. Это герб королевской оружейни Таарина, - пояснил он снисходительно, обращаясь к друзьям, - их оружие не продается... По крайней мере, официально. Молодец, воришка.

Хьюго заулыбался, но чисто из принципа пихнул мечника в бок. Тот развернулся было, преувеличенно размахнулся, как бы готовясь одним ударом сбросить рыжего с лошади и вогнать в землю по самую непутевую головушку, но так и застыл с поднятой рукой.

– Эй, ты чего?

Наемник опомнился, снова сел в седле спокойно, но то и дело бросал настороженные взгляды в сторону повозки. Эверард подъехал поближе, дотронулся до его плеча.

– Будешь так пялиться, нас не пустят в город, а то и без разговоров упекут за решетку до выяснения личностей и других подробностей, - и, уже намного тише, добавил, - ты же не хочешь выяснять все это, верно?

Мигель фыркнул, но взгляд отвел.

– Они не с острова, - уверенно заявил он, - по крайней мере, не из оружейни.

– Да ладно, с чего ты это взял?

– Это воины!
– почти выкрикнул файтер, клыкасто ухмыльнувшись.
– Посмотрите, как они двигаются, как ставят ноги и каким движением придерживают меч! Обыкновенные послы так никогда не смогут.

Становилось все интереснее и интереснее, очередь у городских ворот из «скукотищи смертной» превратилась в занятную штуку! Хьюго, весь светясь от любопытства, подался вперед. Волосы снова выбились, и теперь мешались и лезли в лицо, но он про них уже и забыл.

– Круто! А зачем бы им надо было переодеваться в фальшивую форму, дурить гвардейцев и разыгрывать все это?

Эв пожал плечами.

– Да черт их знает. Мало ли, у всех по-разному крыша едет, - и, покосившись на захихикавшего вора, с чувством добавил, - а у некоторых ее вообще нет!