Дороги вглубь (с иллюстрациями Павлинова П.Я.)
Шрифт:
Костя внимательно осмотрелся и стал подтягиваться на руках. Словно предупреждая о грозящей опасности, на его голову посыпался дождь фиолетово-желтых искр.
Профессор Толмазов и инженер Крымов сидели в машине за выдвижным столом и изучали карту.
— Сейчас мы находимся вот здесь, — обведя карандашом указанное место, проговорил ученый. — Быстро прошли, Олег Николаевич.
— Если немного изменить профиль лопастей, то можно двигаться в воде еще быстрее, — отозвался Крымов.
— Ничего не нужно изменять в вашей машине. Она работает прекрасно.
Профессор не договорил фразы. Послышался странный звук, напоминающий чавканье животного.
— Что такое? — спросил Толмазов приподнимаясь.
— Действительно, — удивился Крымов. — Я отчетливо слышал…
— Я тоже. По-моему, это где-то здесь, в машине.
— Не может быть, — проговорил Олег Николаевич, оглядывая кабину лодки.
Внезапно его внимание было привлечено кусочком черной веревки, валявшейся на полу. Он нагнулся и поднял ее.
— Черт возьми! Он, кажется, сошел с ума!
— Что случилось?
— Вот полюбуйтесь, — Крымов протянул профессору то, что поднял с пола. Это же бикфордов шнур! Значит, Костя не взял с собой электроподрывной машинки, поленился протянуть провода и отправился взрывать скалу при помощи бикфордова шнура. Как это я недосмотрел! Давайте поднимемся наверх.
Через несколько секунд они уже находились на спине подземной машины.
— Пора бы ему возвратиться, — с тревогой сказал профессор.
— Да, очень странно, что его до сих пор нет. Я пойду посмотрю, — ответил Крымов. — Не мог же он спрятаться в расщелине и там ожидать взрыва!
— Я тоже пойду с вами.
— Зачем, Георгий Степанович? Оставайтесь тут.
— Позвольте! Я понимаю, что приближаться к водопаду сейчас опасно, но, возможно, Костя действительно решил спрятаться в какой-нибудь расщелине и ничего не подозревает о грозящей ему опасности. Ведь может произойти обвал! Единственное безопасное место — это наша машина, защищенная броней. Давайте попробуем сначала позвать его.
— Ко-о-ост-я-яяя!!! — что есть сил закричал Крымов.
Ему ответило продолжительное и гулкое эхо, какое может быть только в огромном каменном подземелье.
— Ко-о-о-о-остя-я-яяя!!! — снова позвал Олег Николаевич.
Но ответа не было. И вдруг до слуха стоящих на площадке людей донесся жалобный, протяжный вой.
— Опять… Вы слышите? — забеспокоился Толмазов.
Если бы люди находились в это время в кабине машины, то увидели бы, как в одном из отделений кабины без видимой причины зашевелился ящик. Его крышка, на которую были навалены разные предметы, стала дергаться и приподниматься.
Но люди продолжали звать Костю и ничего не видели. Не видели они также, как из ящика с большим трудом выкарабкалась собака, обнюхала помещение, выпрыгнула из люка и помчалась по следам Кости.
— Его не следовало отпускать одного, это я виноват, — взволнованно говорил Олег Николаевич, спускаясь вниз по лестнице. За ним торопливо следовал
Но вот Крымов резко остановился и ухватил за руку Толмазова.
— Посмотрите! — промолвил он, указывая рукой на каменный массив. — Горит бикфордов шнур.
Некоторое время оба стояли в нерешительности. Затем профессор, не говоря ни слова, сорвался с места и бросился бежать по направлению к водопаду.
— Каждую минуту может произойти взрыв, остановитесь! — кричал Крымов.
Но Георгий Степанович, прыгая с камня на камень, не обращал внимания на крики Крымова.
— Костя! Костя! — кричал он срывающимся голосом.
Профессор не видел, как карабкалась по стене, скользя и часто срываясь, большая кудлатая собака. Не видел этого и Крымов, поскользнувшийся о камень и упавший на землю. Между тем Джульбарс (это был он) влез на площадку, обнюхал ее и стал спускаться, следуя направлению веревки. В следующее мгновение, сорвавшись, он полетел вниз и скрылся в бурном потоке.
Взрыв, с оглушительной силой раздавшийся в каменном гроте, застал Толмазова на краю реки. Воздушная волна столкнула профессора в воду, и может быть, именно это обстоятельство спасло его от града камней, посыпавшихся вслед за этим сверху.
Однако один из камней все-таки нанес профессору чувствительный удар в правое плечо. Барахтаясь в холодной воде, Толмазов ощутил резкую боль. Правая рука отказывалась подниматься, приходилось работать лишь левой.
Для опытного путешественника, каким был профессор, плыть с помощью одной руки не представляло особых трудностей. Но ему сильно мешала одежда, плотно облепившая тело, и тяжелые походные сапоги. Все чаще и чаще он окунался с головой, возвращаться на поверхность становилось все труднее…
Вдруг он почувствовал резкую боль в ушибленном плече. Ему показалось, что в руку впились чьи-то острые зубы. Профессор потерял сознание.
У выхода, где помещалась радиостанция, Горшков встретил Панферыча.
— Ну, что там слышно? — обеспокоенно спросил он.
— Получено сообщение от Крымова, — полушепотом начал вахтер: — «Ждите моей следующей радиограммы» И все… связь оборвалась.
— Непорядок какой-нибудь?..
— Трудно сказать! Ждите дальнейших сообщений, говорит, а сообщений-то и нет. А после того был слышен взрыв под землей, заведующий подслушивающими устройствами при мне докладывал директору.
— Не разрешили мне поехать с ними, — хмурясь, сказал Горшков, — а это было необходимо. Случись что-нибудь с Крымовым, какой помощи можно ожидать от Кости и профессора?
Горшков собрался уже уходить, но его задержал Панферыч.
— Собаку Кости не видели?
— Нет.
— Как в землю провалилась! Нет нигде…
— Не велика важность.
— То есть как это? — рассердился Панферыч. — Собака мне поручена, значит я за нее отвечаю! Дело не в важности, а в самом факте! Странно вы рассуждаете, товарищ Горшков…