Дороги
Шрифт:
Я не могу остаться здесь,
Душа моя в пути.
Задуйте свеч дрожащий свет
И дайте мне уйти.
Я слишком вас люблю,
И потому уйти я должен,
Чтобы свет ваш на ладонях унести.
Ильгет уже знала эту песню, хоть Иволга перевела ее совсем недавно. Пробившись ближе к кругу, она подхватила вторым - точнее, первым, более высоким и пронзительным голосом. Иволга бросила на нее одобрительный взгляд.
Молитесь за меня,
Пусть я не буду одинок.
И без того до боли мал
Отпущенный мне срок.
Бессмертны только песни,
Лепестки которых я собрал
На
Иволга спрыгнула с помоста, закинула гитару за плечо, будто это была "Молния", и подруги зашагали дальше, не дожидаясь, когда кончится поощрительное молчание.
— Как здорово, что ты переводишь, - сказала Ильгет, - у вас такие замечательные поэты. У нас вот тоже… но у меня не получается переводить почему-то.
— Это особое призвание, - пояснила Иволга, - мне всегда нравилось переводить. На Терре я этим тоже занималась. И училась, собственно, в институте иностранных языков… у нас ведь с этим проблема, мнемоизлучателей не было.
— И у нас то же самое. Так ведь и я почти стала лингвистом, Иволга!
— Значит, мы коллеги, - рассмеялась Иволга. Потом посерьезнела, - на самом деле я хотела вначале в медицину. Потом… да и иняз я не закончила. Нет, пожалуй, можно сказать, что я неудачница.
— Да и я тоже неудачница!
– Ильгет улыбнулась.
— Я всегда любила переводить стихи… Сабли вон, трубите горны, город Кабул на реке Кабул…
— Это еще что такое?
— Это мой первый перевод. С английского на русский. Киплинг, такой поэт у нас был. Мне было 13 лет, и вот меня так это поразило… сейчас я это стихотворение перевела и на линкос. Брод, брод, брод на реке Кабул. Брод на реке Кабул во тьме. Слышишь, лошади рвут постромки. Люди плывут, ругаясь громко, через брод на реке Кабул во тьме.
— Про войну, - сказала Ильгет.
— Ага. Ты знаешь, я всегда чувствовала… жила, росла в мирное время, но что-то такое ощущала. И как видно, не зря.
— Знаешь, - сказала Ильгет, - наверное, я как-нибудь выучу твой язык… это не на нем написан оригинал Библии?
— Нет, что ты… Ветхий завет - на древнееврейском, а Новый - на греческом. Я эти языки не знаю. Да и Библией-то не очень интересуюсь. Но наш язык тоже…
— На лонгинском тоже есть чудесные стихи. Например, того же Мейлора… - Ильгет внутренне вздрогнула от собственных слов, Мейлор до сих пор прочно ассоциировался у нее с психоблокировкой. Но это же глупость, пора и забыть.
— Вот послушай. Это малоизвестное…
Меланхолия, черная колдунья, Надо мною, корчась, ворожит. Этой ночью будет полнолунье. Этой ночью буду я убит. Будешь ты убит своей рукою Вот возьми бокал, мой милый, пей. Навсегда от бед тебя укрою. Она шепчет, и я верю ей.— Сагонское что-то, - пробормотала Иволга. Они подошли к одному из выходов с площади Радуги. Слева от них разгорелся философский спор - маленький белый слоник с длинным хоботом доказывал слушателям, что любая вера в Высшее Существо бессмысленна. Справа под медленную музыку танцевали пары. Впереди стоял стражник с алебардой в железных доспехах.
— Смотри,
Стражник преградил им путь.
— Досточтимые дамы должны принять городское облачение - он махнул алебардой в сторону раскрывшегося перед ними зала, где в воздухе парили железные доспехи воинов и пышные наряды дам древности.
— Ясно, - разочарованно вздохнула Иволга, - тут надо тела менять… мне что-то влом…
— Мне тоже, - поддержала Ильгет, - да и вообще давай лучше поболтаем.
Они отправились к следующему выходу.
— Город тысячи статуй… вот, это то, что нужно.
Они вышли с площади и оказались в пространстве сетевых ваятелей. Искусство сотворения объемного живого объекта в сетевом пространстве давно развивалось на Квирине. В свободное время этим увлекалась, например, Лири. Где-то здесь размещены и ее произведения. Ильгет, разговаривая с Иволгой, краем глаза разглядывала живые статуи - полупрозрачная девочка-черный эльф, медленно машущая крыльями… жаба с огромными телескопическими глазами, прыгающая по лужайке… мельтешня крошечных сверкающих птичек в воздухе над дивным розовым кустом.
Посетителей не было видно, подруги брели вдвоем по лабиринту аллей.
— Только мне домой уже скоро, - вздохнула Ильгет, - еще… да, еще четверть часа, и надо идти.
— А что так?
– поинтересовалась Иволга, - муж?
— Ага, - Ильгет замолчала, - понимаешь… он меня ждет… когда я приду… ну, в постель.
— Так я, может быть, тебя отвлекаю? Иди тогда домой?
— Нет-нет… сейчас еще нет… Он сейчас сам в сети. Во дворце эротики…
— Ни фига себе!
– возмутилась Иволга, - и тебя это устраивает?
— Но ведь я… я же не удовлетворяю его… в смысле, то есть… понимаешь, секса, вроде, ему должно хватать, но я не удовлетворяю его эмоционально… ему нужно другое. Я думаю, что это же, наверное, не измена…
Иволга покрутила головой.
— Извини, Иль… не понимаю… не постигаю.
— Он недавно ругался, - сказала Ильгет. Нехорошо, вообще-то, говорить об этом.. но ведь Иволга не передаст дальше. А ей тоже тяжело все носить в себе, она не железная, - ругался сильно, что вот он приходит в постель, а я в сети… а он там один, в холодной постели. Но Иволга, я ведь в сеть стала ходить только тогда, когда увидела, что и он ходит. А что же мне было делать, сидеть просто так и ждать? Почему ему можно, а мне нет? Он сказал, что в десять часов я должна быть в постели и ждать его…
— Ильгет!
– Иволга остановилась и некоторое время смотрела на нее вытаращенными глазами, - ты знаешь, как далеко бы он летел, если бы попробовал сказать такое мне?
Ильгет вздохнула.
— Это еще не все, Иволга… позавчера был еще один скандал. Он ругался, что я прихожу в 10 часов и жду его в постели только потому, что он мне это велел, а не из любви к нему. Ты знаешь, если честно - я уже не знаю, что делать.
— Да валить от него надо, ты что, не понимаешь?
— Я хотела ему помочь. Да… я слишком самонадеянна. Мне казалось - все-таки воздействие сагона… он болен, надо как-то ему помочь, но видишь - я не могу, я не знаю, как это сделать. Он же постоянно… во время скандалов. Он постоянно кричит "сделай что-нибудь!" Ему плохо. А я не знаю, что сделать…