Дорогие девушки
Шрифт:
Если у Ирины настроение было элегическое и незлобливое, то Лариса была настроена более решительно.
— Ты не должна ему прощать, — твердо сказала она и грозно нахмурила брови.
Ирина пожала плечами:
— Я и не думаю.
Однако Лариса усмехнулась.
— Я же вижу, что думаешь, — с убийственной иронией произнесла она. — Мне-то не ври. И не вздумай ему звонить, поняла? Он тебе скажет пару ласковых слов, ты и раскиснешь, потечешь, как кисель. Мало что вернешься к нему, так ведь еще и извинишься.
Ирина удивленно
— Да с чего ты решила, что я хочу к нему вернуться?
— А разве нет? — ответила та вопросом на вопрос.
«Нет!» — хотела сказать Ирина, но что-то ее остановило.
— Та-ак, — протянула Лариса, заметив нерешительность подруги. — Тревожный симптом. Ирка, ну будь же ты умной бабой. Сколько можно терпеть эти издевательства? Ты посмотри на себя! Ты ведь за последние месяцы постарела лет на десять!
Ирина метнула на подругу удивленно-гневный взгляд и та нехотя поправилась:
— Ну, на пять. И все благодаря этому чудовищу.
Ирина покачала головой:
— Турецкий не чудовище.
— А я говорю — чудовище! Я к вам заходила с месяц назад. Он на меня так глазами зыркнул, что я чуть не обуглилась. А за что? Видите ли, я осмелилась сказать ему «Здравствуй, Саша». Да я его уже два года Сашей называю.
— Он вовсе не из-за этого на тебя «зыркнул».
— А из-за чего?
— Просто он… — Ирина осеклась, не зная, что сказать.
— Заурядный хам, — закончила за нее подруга. — Смотрит на окружающих так, словно это они виноваты в его неприятностях. Да еще эта его водка… Он же у тебя почти алкоголик.
Ирина поморщилась.
— Не выдумывай. Не так уж и много он пьет. И потом мужик, когда ему плохо, не может не пить. Это у них в генах. Зато когда «отпустит», то и бутылку отодвинет. Я ведь его знаю.
— В том-то и дело, — вздохнула Лариса. — «Отпустит» ли?
— Отпустит. Такое с ним не в первый раз. На моей памяти у него бывали депрессии и похуже.
— Да, но не такие продолжительные. Вообще, я не понимаю, Ир — ты что, его оправдываешь?
— Просто объясняю.
— Ну, спасибо. А я еще ей сочувствую. Что ж ты тогда от него ушла, если он такой хороший?
— Ушла, потому что он повел себя, как хам.
— Вот именно! Об этом я тебе и толкую. Так что брось себя мучить, и пойдем пошляемся по магазинам. Когда у женщины трудный период, она должна покупать себе новую одежду. Шопинг — лучшая профилактика от стресса, я это в одном умном журнале прочла.
— Знаю я твои «умные журналы», — усмехнулась Ирина.
Лариса вспыхнула.
— Да ничего ты не знаешь! Я ведь тебе не чужой человек. И если с тобой что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
— Да с чего ты взяла, что со мной что-нибудь случится?
Лариса гневно нахмурилась. Ее злило легкомыслие подруги. Несколько недель назад у нее действительно случилась «стычка» с Турецким. С тех пор Лариса просто боялась заходить к ним в дом, предпочитая принимать
Ирина тосковала по мужу, это было ясно как день!
— Напрасно ты усмехаешься, подруга. Твой Турецкий опасен. И для тебя, и для общества. Кстати, у него еще есть пистолет? — озабоченно поинтересовалась Лариса.
— Нет. Откуда. Он его сдал, когда увольнялся.
— Ну хоть одна приятная новость, — облегченно вздохнула Лариса. — Хотя я бы на твоем месте ему не верила. Такие, как он, нелегко расстаются с оружием. Не удивлюсь, если Турецкий припрятал свой пистолет перед увольнением, а своим начальникам сказал, что просто его потерял.
— Не говори глупости, — поморщилась Ирина. — У них с этим строго, ты ведь знаешь.
— Все равно, — не сдавалась Лариса. — Если ты к нему вернешься, я тебе не завидую. В один прекрасный момент он тебя просто убьет. Не застрелит, так задушит. Ручищи-то у него — будь здоров.
— Не сочиняй, — небрежно сказала Ирина. — Турецкий любит меня. Хоть и ведет себя как полный дурак.
— Любит? Да если даже любит… думаешь, это его остановит? Вот, послушай-ка, одну историю. Лет восемь назад, мы с тобой тогда еще не были знакомы, у меня была подруга. Муж ее промышлял рэкетом, а сама она занималась домашним хозяйством. Любили они друг друга страшно. Муж с нее буквально пылинки сдувал. И вот однажды притащил он с работы сумку. Поставил ее в угол и строго-настрого приказал жене не заглядывать.
— Прямо как в сказке про Синюю Бороду, — усмехнулась Ирина.
— Ты не смейся, а слушай. И вот моя подруга дождалась, пока муженек ляжет спать, потом потихоньку прокралась к сумке и заглянула в нее. И знаешь, что она там увидела?
Ирина пожала плечами.
— Голову! — выпалила Лариса. — Настоящую человеческую голову! Она закрыла сумку и хотела вернуться в спальню. Обернулась — глядь, а муженек стоит в дверях и хмурит брови! И говорит: «Я же просил тебя не заглядывать в сумку. Теперь мне придется тебя убить». Она ему — «но ты ведь меня любишь!» А он ей: «Люблю. Но если я тебя не убью, то убьют меня». Схватил ее за горло и, натурально, задушил.
Ирина смотрела на подругу с подозрительной усмешкой.
— Это ты сейчас придумала? — поинтересовалась она.
Та покрутила головой:
— Нет.
— А если честно?
Лариса вздохнула.
— Ну только самую малость. В целом все было так, как я рассказала.
Ирина насмешливо посмотрела на подругу и покачала головой. Лариса нахмурила брови.
— Ты хочешь быть объективной? — с вызовом спросила она. — Пожалуйста. Давай будем действовать математически.
— Как это? — не поняла Ирина.