Дорогие мои собаки. Рассказы
Шрифт:
Сквозь некрепкий сон, Малахов услышал всплеск упавшего за борт чего-то тяжелого, пьяный смех и топот по скрипучей сходне.
— Соседи веселятся, — решил он и повернулся лицом к переборке.
Но поспать не пришлось.
— Дядя Дима, за бортом тонет собака! — взволнованно прокричал Костя в проем входного люка.
— Что ты паникуешь? Какая собака? — недовольно начал было отчитывать племянника капитан.
— Ничего я не паникую, — огрызнулся Костя, — пьяные кретины с соседней яхты сбросили в воду собаку, а сами ушли.
Малахов выскочил в кокпит
Прямо в шортах и в майке капитан бросился за борт. Вода ещё не прогрелась и крапивой обожгла тело. Подплыл к догу, погладил. В тёмных глазах собаки был ужас. Взял пса за ошейник. Тот в страхе прильнул к Малахову и стал громоздить передние лапы на плечи. В какой-то момент оба ушли под воду. С трудом, высвободившись от объятий обезумевшего пса, Малахов завел одну руку ему под грудь, а другой потихоньку начал разворачиваться сторону пирса. Дог заупрямился, вывернулся и опять начал панически молотить передними лапами по воде. Пришлось залепить ему оплеуху. С грехом пополам, подплыли к пирсу. Пока Малахов прикидывал, как лучше переправить пса на берег, тот обмяк и повис у него на руках. Дыхание стало прерывистым и тяжелым.
— Костик! Срочно аптечку и кусок прочной веревки! — крикнул он, поддерживая на плаву теряющего сознание дога.
Брошенный конец закрепил за ошейник. Приказал юнге потихоньку его выбирать, а сам, поднырнув, взвалил собаку на загривок, ухватился руками за сваи пирса, и начал медленно распрямляться. Когда передние лапы оказались на берегу, вытолкнул пса из воды. Почувствовав твердую почву, тот встал, отряхнулся, попытался пойти.
Оказалась, что это сучка, подросток — по щенячьи угловатая и очень худая. Сделав пару заплетающихся шагов, она вдруг завалилась на бок и задрожала. Сердце стучало глухо, не ритмично.
— Костя! Одеяло!
Пока Костик бегал на яхту, Малахов сделал укол кордиамина. Потом осторожно уложили собаку на одеяло и перенесли в тень ближайшей акации. Мальчишка, не на шутку перепуганный, положив голову собаки на колени, нежно поглаживая, что-то шептал ей на ухо.
Малахов огляделся. Пирс пустынен. На яхте справа, рубка закрыта на замок. На яхте слева, входной люк открыт. Пошел туда. В кокпите следы недавней попойки. Заглянул в каюту. На диване храпел в дымину пьяный рыжий мужик. Попытался его растолкать, но тот не просыпаясь, смачно выматерил его, оттолкнул руку, перевернулся на живот и снова оглушительно захрапел.
Вернулся к пациентке. Собака уже пришла в себя. Она сидела «столбиком» с любопытством разглядывая Костика. Увидев Малахова, глухо зарычала.
— Ну, что утопленница? Оклемалась?
Та перестала рычать, слегка наклонила голову набок и вопросительно уставилась на него.
— Костя, принеси-ка этой красавице чего-нибудь перекусить. Ну, а ты кто ж такая? Где твой хозяин или хозяйка? Как ты оказалась на яхте? И, что за подонок сбросил тебя в воду?
Догиня внимательно выслушала
Не спеша, съев угощение и аккуратно вылизав миску, собака вернулась под тень акации, улеглась на одеяло и, протяжно вздохнув, закрыла глаза.
«Спасатели» присели на бордюр поодаль. Костя рассказал следующее: Подвыпившая компания, — здоровый рыжий мужик с собакой и двое парней лет двадцати, появилась неожиданно. Собака боялась идти по узкой сходне, но хозяин силой втащили её на яхту. Сели выпивать. Когда собрались уходить, кто-то предложил:
— Давай, её искупаем?!
Хозяин схватил собаку, перенес через леер и бросил в воду. Парни, матерясь, ушли, а совсем опьяневший Рыжий крикнув собаке:
— Наплаваешься, вылезешь! — свалился в каюту…
Едва Костя закончил рассказ, как на пирс выбежала молодая женщина в джинсах и клетчатой распашонке. Она нервно оборачивалась по сторонам, явно кого-то разыскивая. Подбежала к ним. В отчаянии, даже не поздоровавшись, выпалила:
— Вы не видели высокого рыжего мужчину с черным догом? На груди у собаки белая звездочка. Зовут Тина!
Из своего укрытия к ней с лаем выскочила спасенная.
— Тина, девочка, почему ты мокрая и дрожишь? — бросилась женщина к собаке. Нервы её не выдержали, и она разрыдалась. Немного успокоившись, обратилась к Малахову:
— Где эта пьянь перекатная?
— Он спит в каюте — кивнул тот в сторону соседей яхты, — и добавил: — Рыжий сильно пьян и вам лучше, его не трогать. Собака пусть ещё полежит. У неё был сердечный приступ. Я сделал укол, поэтому всё страшное уже позади. Надо чтобы она немного пришла в себя. А вы успокойтесь. Мы вам поможем добраться до дома. Вы далеко живете?
— Нет, минут пятнадцать ходьбы. Большое вам спасибо за помощь. Вы теперь для Тины отец — спаситель! — застенчиво улыбнулась она, поднимаясь с колен.
Её лицо, мгновение назад бледное и испуганное, вдруг ожило и стало доверчивым и нежным. Только сейчас Малахов заметил, что она, эта женщина, очень даже недурна. Легкая, точеная фигурка, упругие девичьи груди, мягкие, правильные черты смуглого от загара лица, выразительные серые глаза и пышная копна каштановых вьющихся волос, придавали ей очарование школьницы-подростка.
Поймав на себе оценивающий взгляд, женщина грустно улыбнулась и попросила закурить. Присела рядом на бордюр. Прижала к себе морду притихшей Тины.
— Я вижу, вы сильно привязаны к Тине. Переживаете прямо как за малым дитя, — прервал неловкое молчание Малахов.
Глубоко затянувшись и, медленно выпустив длинную струйку дыма, незнакомка ответила: — Вы правы, — поколебавшись, продолжила — так сложилось, что детей у нас нет, муж в последнее время сильно пьёт, поэтому Тина для меня всё…
Она замолчала, нервно покусывая губы. Пристально посмотрела на Малахова, как бы оценивая: не сделала ли оплошность, раскрыв душу незнакомому человеку?