Дорогие мои соотечественники, или Немного дёгтя в бочке мёда
Шрифт:
Входим в зал ресторана, чинно рассаживаемся. Вилку - туда, ножик - сюда. Торопиться не надо. Сначала для разминки берём салаты и лёгкие бутерброды с сыром и "хамоном" (ветчиной). А ещё яичницу, тортилью (омлет) или яйцо всмятку. Можно и свежих помидоров парочку. Соки - обязательно. Желательно апельсиновый и персиковый. Я беру ещё и томатный (что поделаешь: у меня к нему слабость). Ну, может быть, взять ещё что-то вроде оливье...
Подходит официант, предлагает напитки:
– Агуа минерале, сэньорес?
– Си, сэньор, сэйс бутельас пекеньас, пор фавор. Кон гас. Грасиас.
(Через неделю подобные диалоги как от зубов отскакивают.)
Нас в компании шестеро,
Следующий подход - за супчиком. На "раздаче" стоит симпатичный румяный шеф-повар с добрыми близорукими глазами, говорит на всех языках. Нам объясняет по-русски, какой суп с фасолью, какой с шампиньонами, какой с чечевицей, а какой... вообще, по-домашнему. Подумать только: он знает, как по-русски "чечевица"! Жена беседует с поваром, выбирает. Я стою рядом. Когда подходит моя очередь, произношу "А ми ло мизмо" ("Мне то же самое"), чуть бравируя перед поваром-полиглотом знанием... нет, не языка - всего лишь этой фразы.
Откровенно говоря, после супа и разминочных салатов есть уже не хочется. Но мы ведь только пришли. И ещё не пробовали кальмаров, паэлью, мясо... Совершаем третий подход. Берём по два вида мясных блюд - просто из любопытства, какое из них вкуснее. На нашем столе уже гора использованной посуды. Но ненадолго. Минута, две - и вот уже нет этой горы. Официантки снуют по залу, убирают грязные тарелки. Но мы ещё не готовы оставить этих девушек без работы. Желудок каждого из нас уже где-то под гортанью. Мы тяжело дышим и готовимся к решающему рывку - за десертом.
– ...Бедный богатому говорит: "Знаешь, - говорит, - я уже пять дней ничего не ел..."
– Знаем, знаем! А богатый ему: "Так нельзя, брат! Нужно себя заставить!"
Мороженое... Тут и выбирать нечего, накладываем оба вида. Зачерпываем большой поварёшкой из эмалированного корытца столько, сколько нужно. Так, чтобы повторно не возвращаться. Густо поливаем шоколадной глазурью и клубничным сиропом. Сверху кладём маленькие изящные пирожные, увенчанные игривыми ягодками клубники. В отдельной тарелке приносим каждому по ломтику дыни, по паре персиков, по груше, по грозди винограда. Всё съесть уже не можем. Но - уплочено! Яблоки, сливы и персики прячем в сумки, чтобы вынести из ресторана. Знаем, что нельзя, но... не бросать же на столе! Оглядываемся. Вроде бы никто из персонала не заметил. Или сделал вид, что не заметил. (А если заметили - воображаю, как они там, в подсобке, развлекаются, наблюдая за нами!..) Впрочем, с персоналом не шути. Они только кажутся добренькими. Одного из нас в первый день они просто выпроводили из ресторана. За что? За то, что он пришёл... в футболке без рукавов. Мужчинам нельзя. Утром, в пляжном городе, на отдыхе, в Испании, под пальмами, под жгучим солнцем - нельзя, и всё тут! В шортах можно, а без рукавов - ни в коем случае. Хоть маленькие, короткие, едва прикрывающие дельтовидные мышцы, но должны быть! Странно...
Так выглядит завтрак или ужин (почти одно и то же), а обеда у нас нет: у нас "полупансион". От обеда мы отказались ещё при покупке путёвки, чтобы не быть привязанными к гостинице. Днём мы жаримся на пляже или разъезжаем по Каталонии, изучая достопримечательности. Поэтому по привычке решаем проблему обеда в городе. Заходим в кафешки и ресторанчики и всего за 5 долларов наедаемся всё той же картошкой с курицей, всё теми же колбасами, сырами и кальмарами, напиваемся пива или минеральной воды. Потом еле доползаем до гостиницы и уже там решаем серьёзную проблему: как проголодаться до ужина? Можно, конечно, во время ужина поубавить прыть, ограничить себя, съесть, скажем, йогурт и персик... но обидно как-то, честное слово! За что, в самом деле, боролись весь год?.. Нет уж, во время ужина отыгрываемся по полной, берём всё!
Да, но после ужина хочется посидеть где-нибудь в кафе на берегу Средиземного моря, выпить коктейль или отведать настоящей "сангрии" со льдом
Дней через пять мы понимаем, что в обеде попросту не нуждаемся, настолько полноценен завтрак. Ещё дня через два мы находим новый остроумный ход: во время завтрака или ужина заказываем себе минералку без газа, а не с газом. В самом деле, эта газированная водичка так раздувает желудки, что десерт туда входит болезненно и с великим трудом. Вот мы и указываем строго нашему официанту, что агуа минерале теперь только син гас! Не "кон", а "син". Чуть ли не хором кричим ему вдогонку: "Син гас!". Чтоб не перепутал.
Дней через восемь мы уже становимся гурманами, дэнди, приличными господами. Являемся на ужин разодетые с иголочки (какие там, к чёрту, шорты!), после душа и тщательной укладки волос, выбритые (мужики), в макияже (это наши дамы, конечно), слегка надушенные парфюмой. Очень жалеем, что у нас нет галстуков, бабочек, запонок. Усаживаемся неспешно, затем минут десять обсуждаем меню, советуемся друг с другом.
– Я сегодня отведаю телятинки. На вид очень нежна.
– Рекомендую вот эти тосты. Приглядитесь: сверху лежат три икринки...
– А я, пожалуй, начну с малинового йогурта: весьма, знаете, полезно для пищеварения.
– Салат из авокадо нынче на редкость удался, господа!
– ...Мужик ввалился в ресторан и - прямиком к раздатке. Стул подставил, уселся, жрёт...
– Да знаем, знаем. Метрдотель ему: "Дружище, это шведский стол, между прочим". А он: "Ничего, шведы придут - я уйду".
Дурачимся, конечно. Но и в самом деле уже не обжираемся, не хватаем всё подряд. Привыкаем к цивилизации.
...В последний день узнаём, что наш чартерный рейс отменяется. Вылетаем на родину не утром, а через часов пятнадцать, вечером. Мы согласны продлить наше пребывание в этой гостеприимной стране ещё на полдня, но... тут вспоминается фраза Полиграфа Шарикова: "Где же я буду харчеваться?". И сакраментальный вопрос Чебурашки: "А где я буду жить?"
За гостиничный номер приходится доплатить. Берём один номер на шестерых, чтобы перетащить туда все свои вещи и как-нибудь перебиться до вечера.
– А об ужине не беспокойтесь, - говорит нам один из портье, русскоязычный парень (эмигрант, очевидно), к которому мы идём по любому поводу и по любому вопросу, как к мамке.
– Если вы доплатили за номер - имеете права на бесплатный ужин. Вернее, в суточную цену номера входит и оплата за ужин в нашем ресторане.
Весь день прощаемся с чудесным городом Льорет-де-Мар, где мы жили две недели, со Средиземным морем и Пиренеями, покупаем подарки и сувениры близким, а вечером отправляемся на прощальный ужин. Едьбу набираем вдумчиво и неторопливо, опираясь не благоприобретённый опыт. Сидим, беседуем, делимся последними впечатлениями.
И в тот момент, когда мы заканчиваем первую смену блюд и размышляем о второй, к нам подходит официант и показывает нашу квитанцию о дополнительной уплате номера на этот день (эту бумажку мы оставили мэтру на входе в ресторан, и мэтр был хмур и неприветлив). Мы понимаем, что что-то произошло... но что? В испанском языке никто из нас не силён. Я две недели пытался общаться с этим официантом по-испански, но всё общение ограничивалось формулировками "дэмэ пор фавор" (дайте мне, пожалуйста), "агуа минерале син гас" (или "кон гас"), а потом "мучас грасиас, муй сабросо" (большое спасибо, очень вкусно). Тем не менее, парень решил, что я знаю испанский. Он минут пять что-то втолковывает мне на непонятном диалекте (по-каталонски, что ли?), я же смотрю на него пустыми глазами и пытаюсь расслышать хоть какие-то знакомые слова. Вдруг официант резко умолкает, смотрит на меня подозрительно и спрашивает: