Дорогой бессмертия
Шрифт:
— Теперь вам придется у меня отсидеться до переправки в партизанский отряд. Может быть, только ночью сможете выходить в сад.
— Ночью я вижу лучше совы!
— Все шутите, а дел у нас еще много.
Только на шестнадцатый день Зюков покинул квартиру Паши Савельевой и город Луцк. Связные переправили его в партизанский отряд. В его рядах Зюков боролся с ненавистным врагом, проявляя смелость и мужество.
По-иному сложилась судьба Николая Науменко.
20. Расправа
Вечером на
— Одному из нас надо выехать в Ровно, — сказала Паша. — Там связаться с местными товарищами и с их помощью действовать. Я согласна с Виктором, оставаться в неведении мы не имеем нрава.
— Кого же ты предлагаешь послать, Паша? — Виктор посмотрел в задумчивые глаза Савельевой.
— В Ровно для связи должна поехать Нина Карст. Она хорошо знает жену Обновленного, знает город.
— А ты, Нина, согласна? — спросил ее Измайлов.
— Я готова.
Карст порекомендовали ехать в Ровно вместе с женой Григория Обновленного, будто бы для того, чтобы хлопотать о его освобождении. В этом случае будет меньше подозрений. Нина побывала у Марии Степановны. Женщины быстро договорились. Выехали вместе на грузовике. С ними был и малолетний сын Марии Степановны Андрюша. На полпути показалась встречная машина, груженная лесом. По тому, как она виляла, Нина определила: за баранкой сидит лихач. Не успела опомниться, как раздался резкий удар по кузову. Лихач задел борт грузовика. От толчка металлическая бочка, стоявшая в кузове, покатилась и придавила Андрюше ногу. Крик Марии Степановны заглушил рыдания сына.
Медицинскую помощь оказали мальчику лишь в Ровно.
Два дня Нина искала доверенных людей, однако по указанному адресу их не оказалось. Карст начала отчаиваться. Время шло, а она ничего еще не сделала. С чувством неудовлетворенности Нина ходила по городу. И вдруг я встретил ее, задумчивую и обеспокоенную. От радости Нина чуть не закричала. Но я успел опередить ее восторг: «В городском парке, через час».
Такие отрывистые фразы для нас многое означали. Вступить в разговор на улице нельзя. Нина снова прошлась по центру, а затем свернула в парк.
При встрече со мной Карст рассказала о произведенных в Луцке арестах. Взяли братьев Обновленных, держали в заточении семью Измайловых, правда, Виктор успел скрыться, Зюкова и Науменко…
— А где теперь Виктор Измайлов? — взволнованно спросил я у Нины.
— Перешел на нелегальное положение. Я приехала узнать, какие показания давал Григорий Обновленный и что он говорил о луцких подпольщиках?
Во время беседы на аллее появился полицейский. Он шел размеренным шагом, внимательно поглядывая по сторонам. Поравнявшись с нами, остановился, по-бараньи выпялил глаза.
— Ровенские?
— Ровенский, а сестра приехала в гости из
— Документы!
Я достал из внутреннего кармана сфабрикованное удостоверение корреспондента газеты «Український голос».
— А, украинский журналист! Файно! Честь! — откозырял полицейский и пошел дальше.
Мы продолжили прерванный разговор. Стала понятной тревога моих лучших друзей. Что же предпринять? Мы условились встретиться на следующий день в двенадцать часов возле центральной почты. Я пообещал Нине посоветоваться с опытным в этих вопросах человеком.
На завтра вновь встретились в условленном месте.
— В жандармерии спросишь Горбаха, — сказал я Нине. — Он известный взяточник. С Марией Степановной пообещайте ему большой куш, и он все сделает. Встретиться с ним можете даже сегодня.
В жандармском управлении женщин переспросили:
— Вам нужен Горбах лично?
— Да, если можно, пригласите господина Горбаха.
Дежурный прокричал в телефонную трубку: «Горбах! Вас спрашивает милейшая фрейлейн. С ней красивая фрау. Я бы на вашем месте одну уступил!»
Дежурный положил трубку и во всеуслышание:
— Везет толстяку!
В дверях показался невысокого роста, с гладко выбритым багровым лицом Фриц Горбах. Щелкнул каблуками, и от этого у него, как холодец, затрясся подбородок.
— Чем могу быть полезен?
— Мы к вам… Может, выйдем на свежий воздух?
Прохаживаясь по улице, Нина и Мария Степановна вначале завели отвлеченный разговор. Потом Мария Степановна осторожно намекнула на желание повидать мужа, очень преданного Германии человека, но по чьей-то хитросплетенной клевете временно заточенного в ровенскую тюрьму.
— Чем занимался? — деловитым тоном осведомился Горбах.
— Полицейский. А его брат, Василий — агент немецкой жандармерии.
— Давно арестованы?
— Нет, неделю назад. Их, конечно, скоро выпустят, ведь они на деле доказали свою преданность немецким властям, получали поощрения от гестапо. Но…
Нина не закончила фразу. На противоположной стороне она увидела Олега Чаповского. Откуда он? Почему так назойливо маячит перед глазами?
— Но… — продолжала Нина, — сам господин офицер скоро убедится, что полицейский действительно честный человек.
К горлу подступил комок. Нина замолчала. Проявленная Олегом Чаповским неосторожность волновала ее. Как быть? По всему видно, он их не оставит.
— Вы меня извините, — обратилась Нина к офицеру, — я обещала быть у больного мальчика в больнице не позднее трех. Сейчас три, Мария Степановна продолжит с вами беседу.
— Пожалуйста, немцы любят точность. Ауфвидерзеен [13] !
— До свидания!
Карст пошла по улице Шевченко. Повернула на Словацкого и оказалась в парке. Села на скамейку. Олег сразу подошел к ней.
13
До свидания!