Дорогой, дай лапу!
Шрифт:
Спокойствие, Ниль. У тебя в тарелке и во рту шоколадный торт. Шоколадный торт, а не то, что ты себе представила…
Я поднимаю глаза и встречаюсь с насмешливым взглядом карих глаз. Раньше его улыбка вызывала смятение, а теперь он просто кажется мне бесстыжим.
Козлиный фестиваль…Какое коварство! Придумать эту нелепицу чтобы отвадить посла…
Торвальд позволяет себе быстро улыбнуться и с совершенно непроницаемым лицом кивнуть:
– Будет исполнено.
Дверь за ним закрывается.
Мы остаемся вдвоем.
–
Хантер подмигивает:
– А что? Соскучилась по мне? Признайся, что соскучилась.
Даже под дулом пистолета никто не услышит от меня подобного. Хотя…да, мне не хватало этой его безбашенности. Хмурюсь и глушу ненужные чувства.
– Глупости…Удалось что-нибудь обнаружить? Я понимаю, что не в том положении, чтобы спрашивать, если хочешь, можешь ничего мне и не рассказы…
– Ниль, - глубокий голос серьезно обрывает мою речь на полуслове.
Его настроения меняются также быстро, как и эти маски на лице. Злость сменило ехидство, а следом за ним глаза тронула искренность…
– У меня нет от тебя секретов. Спрашивай, что хочешь. Я расскажу все, что знаю сам.
Верю. Если спрошу, расскажет…Но хочу ли я знать?
Прикусываю щеку и спустя минуту спрашиваю:
– Сам-то будешь участвовать в козлином фестивале? Украсить тебе личико на год небывалый удачи?
Хантер, вопреки моим ожиданиям не смеется, не отвешивает саркастичную остроту. Мой жених как-то замирает, его губы приоткрываются, а взгляд приклеивается намертво, даже неудобно от его пристального внимания.
– Что? – не дай боги я в шоколаде испачкала лицо, учитывая сказанное, это полное фиаско.
– Я впервые увидел твою улыбку, - Хантер качает головой, разрывая зрительный контакт, тихонько смеется.
– Не знала? Раньше мне ты не улыбалась. Каким обделенным я себя чувствовал!
Мое сердце отчего-то вдруг спотыкается. На ровном месте, казалось бы - все те же шутки, от которых смеется только сам князь и привычная интонация, но этот взгляд, который он пытается сейчас спрятать за волосами и отворачиваясь в сторону…
– Настоящая улыбка, мне одному? – его светлость качает неверующе головой, продолжая спектакль, в котором неизвестно, кто из нас желает быть обманутым этим представлением.
– И заслужил ее ты шуткой про навоз.
24
– Высшая награда. Будет, что рассказать внукам в старости, - Хантер как ни в чем не бывало пожимает плечами.
Князь подается вперед и самостоятельно организует себе на столе чашку кофе.
– Поход прошел ненамного лучше прошлого. Единственный плюс – в этот раз химеру мы не встретили. Останки поверженной в тот раз твари кто-то успел прибрать к рукам.
Вот как. Еще
– Ты заметила, какой у нашего посланца был ремень?
– Не было желания приглядываться в ту область, - отвечаю я, растерявшись из-за неожиданности вопроса. Не думала, что мой жених придает нарядам других мужчин такое значение.
– Под стать его пестрому одеянию. Кожа детеныша василиска. Поэтому такой бирюзовый цвет. У взрослых тварей шкура черного окраса, - его светлость пригубляет напиток.
До меня доходит.
– Браконьерство!
Князь кивает.
– Не может быть то, что в столице начинается бум на украшения и одежду из останков тварей и само отсутствие таковых за пределом простым совпадением. Кто-то ушлый решил подзаработать на монстрах.
Хмурюсь. Когда он успел только разузнать о новых веяниях моды, только ведь вернулся? Спрошу – ответит. Нет, лучше не стоит.
– Но…звучит вроде не так плохо. Чудовища истреблены, отчего бы не воспользоваться…
Хантер качает головой:
– Если бы…Думаешь, раньше ни у кого не возникало подобных идей? Почему сами северяне брезгуют этими доступными для них материалами? Ведь каждый год стабильно происходит «покос» поголовья тварей, а добро пропадает.
– Это вовсе не добро, - я шокировано округляю глаза.
Мужчина кивает.
– Да. У ядовитой змеи отрава – каждая ее частичка. Среди чудовищ нет тех, что приносили бы людям пользу. Местным это давно известно. Кто-то намерено решил подзаработать на чужом несчастье. Сейчас идет процесс снятия сливок с королевской знати. Но когда последствия такой моды начнут брать свое, продавец быстро исчезнет с радаров, прихватив вырученное золото с собой. А все недовольство столичных аристократов выльется на весь Север. Будут эти буржуи разбираться, кто виноват? Увольте, мы, варвары, необразованные и невежественные деревенщины, какими принято нас считать, станем виноваты в болезнях и смертях их членов семей и друзей.
Значит, и ремень из кожи василиска, и украшения из клыков или зубов химеры или иной твари, и прочая подобная ерунда могут вылиться в такие печальные для человека последствия при длительном с ней контакте?
Я прикусываю губу. Если такое произойдет, то…как и сказал князь, разбираться дворяне не станут. Северяне знали и посмели торговать опасными предметами? – чем не причина для народного гнева.
Мне вполне известно, что представляет собой предубеждение в отношении севера. Когда-то в прошлом я и сама стойко верила, что жители севера – враги, только и ждущие своего часа, чтобы напасать на королевство и свергнуть нашего доброго правителя.