Дорогой добра
Шрифт:
Три месяца назад Стёпкина жизнь кардинально изменилась. У него появилась сестра. Не то, чтобы Стёпка был не рад. Он всегда хотел себе братишку. Так ведь мечтал-то о мальчугане! О настоящем друге! А родилась мало того, что девчонка, так ещё и хлопот с ней появилось немерено. Хорошо, хоть родилась только одна девчонка, а не двойня.
Мама совсем перестала уделять ему внимание и всё время возилась с новорождённой. Наоборот, теперь всё чаще просила Стёпку помочь ей. То бутылочку сделай, то подай-принеси, то за крошкой присмотри, а то и вообще заставляла его мыть полы. Так Стёпке пришлось освоить микроволновку
Малышка часто плакала по ночам, поэтому маме приходилось укладываться днём с ней спать и всё время быть рядом, чтобы та не проснулась. Гулять они выходили, когда Стёпке нужно было делать после школы уроки, но бесконечно наворачивать круги по улицам с коляской мальчику тоже было скучно.
Мама проверяла домашние задания и оценки, но делать с ним уроки больше не садилась. Папа стал ходить вместо неё на собрания и ездить со Стёпкой на экскурсии. В последний раз вообще пришлось ехать самому, потому что папа не мог вырваться с работы.
Стёпка старался относиться ко всему с пониманием, однако создавалось впечатление, что в семье он теперь не ребёнок, а работник. Мама говорила, нужно потерпеть немного, пока Варенька подрастёт. Только это «немного» уж слишком затянулось. С младшей сестрой, на самом деле, оказалось не так и весело. Она непонятно почему плакала, а говорить и играть с ним должна была начать аж в два года. Два года, по мнению Стёпки, это была целая вечность.
– Привет! – услышал он над ухом и повернул голову. Возле него стоял худенький мальчик в бейсболке, джинсах не по размеру и видавшей виды курточке. – Чего сидишь здесь в потёмках и домой не идёшь?
– Не хочется, – вздохнул Стёпка и смерил мальчика взглядом. Тот, определённо, был меньше него, выпускника начальной школы. Возможно, лет шести.
– А чего?
– Не зовут ещё, вот и гуляю.
– А почему не зовут?
– Что ты заладил «чего» да «почему»? Не нужен я родителям. У них теперь есть моя младшая сестра, и они ею заняты.
– Сестра – это здорово!
– У тебя нет, наверное, сестры, потому ты так и говоришь, – Стёпка лениво встал и стал рыться в рюкзаке. Вытащил пирожное, которое сегодня давали в столовке, надкушенное яблоко и бутерброд с колбасой. – Ты Молнию или Шторма не видел? Они всегда в нашем дворе крутятся.
– Сегодня нет.
– Значит, придётся всё это выбросить, – констатировал Стёпка, – иначе мама ругаться станет, что не съел.
Паренёк сделал шаг по направлению к урне, но собеседник его остановил:
– Эй, погоди! Ты еду выбросить хочешь?
– Ну да. Собаки потом и так всё подберут, не оставлять же это на лавочке.
– Послушай, если тебе не нужно, можно я съем твой бутерброд?
– Можно, конечно. Вот, возьми, пожалуйста! И яблоко, если хочешь, и пирожное, – сразу же согласился Стёпка.
– Хочу. Спасибо! – мальчуган аккуратно развернул пищевую плёнку и жадно стал уплетать хлеб с колбасой, маслом и сыром, прикрывая глаза от удовольствия. Дойдя до половины, он остановился и завернул целлофан обратно, а потом принялся за яблоко. Его съел полностью. Пирожное и половину бутерброда сунул в карман куртки и протянул Стёпке руку:
– Меня Кирка
– А меня Стёпка, – мальчик пожал худенькую хрупкую ручку. – Если так вкусно, то почему не доел?
– Потому что у меня тоже есть младшая сестра. Ей отнесу.
– А-а-а! Вам родители не разрешают есть колбасу?
–У нас с Олей нет родителей.
– Везёт! Наверное, никто не заставляет делать уроки, убирать в комнате, учить английский и рано ложиться спать. Я б тоже так хотел. Сбежать бы из дому и уехать туда, где свобода и никаких тебе указаний, поручений и родителей! – Стёпка сел на лавочку, мечтательно глядя в небо.
– Ты, Стёпка, неправильно говоришь. У тебя есть дом и родители, которые о тебе заботятся. Не надо всё время думать, что поесть. Вот, что ты будешь есть, если сбежишь? А где деньги возьмешь? И что делать, когда заболеешь?
Стёпка непонимающе уставился на собеседника.
– То-то же. А что будет с твоими родителями, если ты вдруг пропадёшь? Ты ведь, кроме них, никому на свете больше не нужен.
– Они обо мне и не вспомнят! У них есть Варя.
– Глупый ты. У тебя нормальная семья, а родители заставляют учиться, потому что так тебе же лучше.
– Ещё скажи, что тебе нравится в школу ходить?
– Я в неё не хожу. И пока не буду ходить. Наверное. Точно одно: сегодня я ещё не ела, так как добытую вчера еду отдала трёхлетней Оле. Ей три года. Она ревела от голода и не могла уснуть. И я точно радуюсь теплу, потому что теперь до осени можно не переживать про тёплую одежду. Если бы мне пришлось думать только о том, что нужно идти на уроки, я была бы просто счастлива!
Стёпкины глаза округлились.
– Что так смотришь? Я Кира, девочка, если ты до сих пор не понял. Просто у меня, кроме этого, – она дёрнула себя за старенькие джинсы, – больше ничего нет. И мою жизнь нельзя назвать нормальной. Так что иди, Стёпка, домой, обними крепко маму и скажи, как ты её любишь!
– Погоди, Кира, так вы одни, сами по себе живёте?
– Лучше б сами по себе. С соседями.
– В квартире?
– Ну, вроде того. Стены и крыша есть. Стёп, мне идти пора. Оля там одна, голодная. Плачет, наверное.
– Может, я тебя провожу? – промямлил ошарашенный Стёпка.
– Я сама, спасибо. Тебя дома ждут, а мне тут недалеко, через дом.
– Тем более! Я с тобой! – Уже уверенно сказал мальчик, и они пошли.
Ребята быстро добрались до места. Кира жила в соседнем дворе в старом доме в полуподвальном этаже. Раньше в этом помещении был цех швейной фабрики, о чём свидетельствовала старая табличка над дверью. После его отдали под коммунальные квартиры. Это такие квартиры, где живет не одна семья, а несколько, как рассказала Кира. Ещё Стёпка узнал, что его новая знакомая из другого города. Отца Кира не помнит, а после смерти мамы их вместе с сестрой отправили в детский дом. Сюда они сбежали, когда Кира узнала, что едва ей исполнится шесть, её отправят в приёмник-распределитель, а после – в приют для взрослых детей. С маленькой Олей их бы разлучили или кто-то бы её удочерил, пока Кира вырастет, и сама сможет забрать сестру. К тому же, в детских домах до шести лет хорошо, и дети там живут, словно в большой семье. Приюты по сравнению с этим просто сущий кошмар. А так, хоть им и приходится несладко, сёстры вместе.