Дорогой Хаоса

Викторов Виктор

Тем временем формирование фигуры подходило к завершающей стадии, а на моей голове волосы начинали потихоньку вставать дыбом, от того, что я наблюдал.

«Свэйн: вот теперь нам жопа. Душу мёртвого дракона мы не потянем

Мегавайт: а это что ещё за херня?

Свэйн: уже неважно».

— Все назад! — скомандовал жрец, и мы остались вчетвером, в то время, как нападавшие сгрудились у входа,

обступив жреца.

— И что делать?

Огромный скелет длинной мертвенной твари на наших глазах начал обрастать призрачной плотью. Довольно мерзко было наблюдать, как нарастали хрящи, сухожилия, внутренние органы, медленно затягивающиеся мышцами…

— Я последний раз предлагаю одуматься, Свэйн, — усмехнулся Потрошитель. — У вас осталось времени ровно до того момента, пока наша зверюшка полностью не воплотится. После этого вы улетите на Круг Возрождения.

«Внимание! На вас наложена временная метка «Свой»».

— Теперь понятно, — невесело усмехнулся Свейн. — Тебя всё-таки возьмут живым. Их отряд и тех, на ком метки, дракон не тронет. Остальным — не повезло.

— Ну как сказать, — я задумался. — Что бы не случилось — вы слушаете меня, если хотите выбраться. Хорошо?

Очень не хотелось светить козырями, но, похоже, что они просто не оставили мне выбора.

— Хорошо, — Свэйн посмотрел на меня с интересом. — У тебя есть какой-то план?

— Вот сейчас и посмотрим!

Я сделал шаг вперёд:

— Потрошитель! Я сдаюсь! Отпусти их!

Глава 17

Они лишены тел. Возродятся они из тёмного Нигде, чтобы снова стать на защиту Её. И будут они свирепы и голод, терзающий их, не унять.

Тонкая Грань Мглы, прочно связала Свет и Тьму, и оплела нитью Порядка, где без устали рыщут на Вечной Страже Они, минуя Времени границы, оберегая само Мироздание.

Губителен сон о Них для каждого. Нет защиты иной, кроме Пробуждения. А пробудившись — стать под знамёна Её…

(из старого свитка, поныне хранящегося в Главном Храме Двуединого).

Ко мне подскочили двое: тот самый орк, которого я уколол «Близнецом», и паладин, находившийся с ним на острие атаки.

— Сука, — выдохнул я и закашлялся, когда «пал» без предупреждения «пробил» мне в печень. — Я же сдался.

Довольно жёсткий удар сзади под колени швырнул меня на пол, а вывернутые ласточкой руки не давали мне возможности не то, чтобы подняться, посмотреть вверх было затруднительно. Только по приближающимся шагам я понял, что Потрошитель подошёл ко мне лично.

— Ну что, Вова, добегался?

Резкий рывок за волосы и мне прилетает апперкот в нос. Сплюнув кровь ему под ноги, мстительно постарался попасть на носки его сапог, но не достиг успеха, поскольку «боковой» в ухо заставил голову мотнуться и на миг потерять ориентацию в пространстве, потеряв еще две с половиной тысячи «хитов».

— Вот

так ты сильно на меня зол, что готов пинать беспомощного? — просипел я, вложив во фразу столько издёвки, столько вообще мог. — И что дальше? Поймал ты меня, и что?

Я почувствовал, как моей шеи коснулся холод металла, а затем больно защемив кожу на горле, защёлкнулся ошейник. Рабский ошейник.

«Внимание! Вас взяли в рабство! Хозяин: Потрошитель».

«Поздравляем! Получен статус: «Раб»».

«Внимание! Обнаружена системная ошибка…».

«Внимание! Обнаружен сбой скрипта gh78HU4667».

— Ты чё творишь, урод!? — я попытался дёрнуться, но вывернутые до хруста руки не дали мне этого сделать. — Ты знаешь, что тебе будет за это?

— А ты пожалуйся, Вова, — зло засмеялся Потрошитель. — Бабушке, например! Скоро ты сможешь это сделать. Глаза в глаза, так сказать.

В глазах на мгновение потемнело от ярости. Непроизвольно скрипнув зубами, снова попытался вырваться.

— А знаешь, чем хорош этот артефактик? — он щёлкнул пальцем по ошейнику.

— Тем, что ты его можешь иногда в задницу засовывать, когда тебе скучно? — я засмеялся. — Этим, да?

— Нет, Вова, — не повёлся на провокацию тот. — Тем, что он не позволит твоему «бару» здоровья упасть ниже одного процента, понимаешь? Вот смотри, — он требовательно выставил руку, в которую тут же лёг кинжал из— за пояса орка. — Как тебе?

Я заорал от дикой боли, в пробитом плече, а когда он медленно начал проворачивать кинжал, утробно завыл на одной ноте. Лезвие, наверняка было чем-то смазано, так как впечатление было, будто открытую рану тут же прижгли спиртом…

— Слушай мой приказ, раб! Я запрещаю тебе выходить из игры! — довольно скомандовал Потрошитель и, наклонившись, произнёс. — А мы пока пообщаемся с твоими защитниками.

Взывать к чувству жалости было бесполезно. Я получил достаточно подтверждений того, что он не обременён никакими моральными условностями. Но я всё равно ему не позволю тронуть тех, кто за меня заступился.

«Вы распустили отряд «Дафийцы— чмошники!»».

«Свэйн исключён из отряда».

«Олес исключён из отряда».

«Трорри исключён из отряда».

«Ринар исключён из отряда».

«Свэйн: зачем?

Мегавайт: так нужно. Лучше скажи, как поставить эти долбанные дружеские метки на вас?