Дорогой Хаоса
Шрифт:
— К-как найден мёртвым?
От услышанного я застыл и бездумно взял ещё одну сигарету. Мои руки едва заметно дрожали, что не укрылось от внимательного взгляда Ноймана. Зажигалка зажглась только с четвёртого раза. Сделав глубокую затяжку, беспомощно посмотрел на довольного безопасника. Почему он улыбается?
Перед глазами в очередной раз всплыл тот удар исполинской мощи, которым я приголубил главу «Дафийцев». Это же я его…
— Вот так. Пока ты здесь не грохнулся в обморок, я добавлю. Если ты думаешь, что его смерть — результат применённого тобой жреческого умения, то ты себе льстишь.
— Сердце?
— Именно. Если верить его медицинской карте, то предпосылки к этому были довольно веские. Решетилину вообще было противопоказано играть по результатам первоначального тестирования на совместимость, но сам понимаешь, чтобы обойти некоторые условности, иногда достаточно некой суммы денег, врученной, кому требуется.
Да куда уж понятнее? Не «подмажешь» — не поедешь. Так было всегда.
— И что же теперь будет?
— А что должно быть? — удивился Нойман. — Думаешь мало кустарных умельцев, которые могут перепрошить блоки медицинского диагностирования, чтобы датчики показывали нужные показатели для входа в игру? Поверь, их хватает. Та ещё головная боль. Но в «Соглашении» чётко прописано, что компания снимает с себя всю ответственность, если происходит несанкционированное вмешательство пользователя в работу нашего «софта». Так что мы здесь никаким боком, — развёл безопасник руками.
— Но это же всё равно как-то отразится на репутации «Нью-Вирт»?
— С чего бы это? А если кто-то, сев за руль в нетрезвом виде, разобьётся на спортивной машине, это бросит тень на репутацию автомобильного завода, выпустившего это транспортное средство? Не думаю. Как бы ни цинично звучало, но это даже послужит хорошей рекламой.
— А что со мной?
— Я же уже сказал. Ты через три дня, переезжаешь к себе домой и живёшь дальше, как жил до этого, продолжая соблюдать наши договорённости до обновления и держать рот на замке. Не вижу смысла в твоём дальнейшем пребывании здесь.
Мы проговорили с ним ещё около получаса. На фоне этих шокирующих новостей, информация о том, что корпорация за свой счёт восстановит мою капсулу, заменив не подлежащие ремонту детали на новые, воспринялась как-то без должного воодушевления, хотя в любое другое время я бы скакал от радости.
Когда Нойман уехал, я продолжал сидеть на диване, бездумно пялясь в потолок и раз за разом прокручивая его слова.
Ну не верю я в эту сказку о кустарных взломщиках софта. Это наспех слепленная сказочка, причём довольно коряво. Множество нестыковок в его рассказе не то, чтобы настораживали — просто вопили о том, что я не только не выбрался из дерьма, а и с успехом нырнул в очередное.
Если рассуждать логически, то передо мной вырисовывается совсем безрадостная картина. Жил был Потрошитель. В один момент он решил основать клан и заняться торговлей. Один, с помощниками — не важно. И вот он основывает клан, и начинает проворачивать финансовые операции под носом у СБ «Нью-Вирт». Да это же бредятина просто! Для этого нужно иметь хотя бы связи.
Хорошо! Пусть так. И вот он проворачивает свои денежные махинации, ни с кем не делится… И снова — бред! Если бы он не делился, ему бы давно открутили
Вывод: он делился не с простым смертным дядей— или тётей-программистом, а с кем-то из верхушки «Нью-Вирт». Плюс не один Потрошитель стоял «у руля», так как без толковой команды такие вещи не проворачиваются. Юристы, программисты, бухгалтерия…
Мне стало страшно от понимания того, что я умудрился сломать. Одно дело «выставить» клан на деньги игровым способом, и совсем другое — оставить без заработка кучу людей в «реале». А сломать кому-то налаженный «бизнес» такого уровня… ну не знаю. Лучше бы я случайно нашёл огромный чемодан с наркотой и тут же попытался его продать. Шансов выжить было бы гораздо больше.
Нойман сказал, что мне ничего не угрожает, но я в это ни капли не верю. Я не верю в то, что они размотали всю цепочку. Я не верю, что все фигуранты получат срок. Я не верю, что те, кто выйдут, просто об этом забудут и не попытаются найти меня, чтобы сказать своё «большое человеческое спасибо». И, наконец, я не верю, что я после этого выживу.
И здесь напрашивается только два варианта: или меня снова используют в какой-то мутной схеме, как живца, или меня просто списали в «утиль».
Нойман мне соврал.
Глава 20
— Уже стало известно, где будет проводится отборочный этап и данное решение судейской коллегии, мягко говоря, нас обескуражило. Именно здесь претенденты смогут сразиться за право участия в Ежегодном Турнире. Это будет жарко! Это будет очень страшно! И это будет трудно! Со всей уверенностью могу сказать, что эта локация просто утонет в крови!.. …С вами был Вездесущий Орегус! Подписывайтесь на мой блог и будьте в курсе всего, что происходит. Мне нужны ваши сердца!..
Появился я там, откуда и выходил в «реал» — во дворе Рамона.
Судя по хохоту, выкрикам и дикому ору, доносившемуся с заднего двора, создавалось впечатление, что на Полосе собралось как минимум пол Мирта.
Полоса Рамона гудела, коротко лязгая металлом и натужно скрипя деревом, а судя по забористому мату, от которого сворачивало в трубочку уши, кажется, я знаю, кому выпала «честь» оттачивать свои навыки.
— Да какого хрена? — взревел гном, с обречённостью в глазах полетевший в сторону плетёной из верёвок сетки, прижав к пузу молот, как первоклассник букет цветов на школьной линейке.
Верёвочное препятствие с радостью приняло в свои объятия бочкообразную фигуру, смешно дрыгающую ногами, и хрипло поминающую маму того бедного животного, из кожи которого был сделан мешок, с которым нужно было совершить непотребства всем тем, кто строил эту прекрасную Полосу.
Да-а-а… Похоже Лиэль не рассказала, что практически всю Полосу строил именно Рамон. Ну, а кто виноват, что гном не поинтересовался данным вопросом? Думаю, он очень обрадуется, кого только что обложил трёхэтажным.