Дорогой парадокса

де Ченси Джон

Она зарыдала, и я крепче прижал ее к себе.

Наконец я спросил:

– С тобой все в порядке?

– Да.

– Ты уверена?

– Я вполне хорошо себя чувствую.

Она вытерла глаза, спустила ноги на пол и села. Потом встала. Я заметил, что живот у нее выдается вперед. Я положил на него руку и слегка надавил. Она улыбнулась и прижала мою руку к себе.

– Больше трех месяцев, – сказала она.

– Так много? Наверное, да. Ты пополнела. Ты высокая, поэтому не так видно.

– Это будет мальчик.

– А почему бы и нет?

Она

рассмеялась. Я поцеловал ее живот, потом приложил к нему ухо.

– Так сердечко не услышишь, – ответила мне она.

– Нет, не услышу – у него радио включено.

Она снова рассмеялась.

Я встал и поцеловал ее в губы, потом нагнулся и поцеловал обе груди.

– Я тебя люблю, – сказала она.

– И я тебя, – ответил я.

Все так просто. Все и было так просто с самого начала.

Я оделся и пошел в кабину. Она была пуста. Я включил сигнал вызова в трейлере и позвал Карла и Лори.

– Джейк, они куда-то отправились вместе с Кларком, – сказал мне Брюс.

– Что?! Куда?

– Они начали обследование фабрики. Карлу не спалось. Он настоял на том, чтобы они обследовали эту штуковину. Я в постоянном контакте с ними и с искусственным интеллектом, поэтому я точно знаю, где они. Они замечательно проводят время, и Карл занят тем, что вовсю использует Проектирование Продукта и Возможности Дизайна.

– Что это? А, ладно, только скажи мне, как мне добраться до того места, где они сейчас. Вот чертовы детишки, так удрать… Тебе надо было меня разбудить, Брюс.

– Джейк, я пытался. Но вы были настолько измучены…

– Сколько времени? Как давно они ушли?

– Примерно часов шесть назад, Джейк.

Господи помилуй!

Дарла вошла в кабину, одетая в штаны цвета хаки и одну из лишних порванных военного покроя рубашек Джона.

Нам всем начинало не хватать одежды.

– Мы вызвали служителя, чтобы он провел тебя в область Проектирования Продукта и Возможностей Дизайна.

– Служителя?

– Мне кажется, именно так…

Он сразу же появился перед нами, многофункциональный робот, который скользил к нам по сияющему полу.

Мы вышли, это приспособление подъехало к нам и остановилось. Это частично напоминало какую-то тележку или машину, но сиденья в задней части робота явно были построены не для людей. У него не было колес, потому что все устройство плыло по воздуху в нескольких сантиметрах от пола. Оно слегка жужжало на нас.

– Мне кажется, это жужжание означает «всем садиться», – сказал я.

Мы забрались на эту колымагу и устроились на невозможных сиденьях, выполненных в форме гриба. Никаких спинок у сидений не было, но был поручень, за который можно было держаться.

Нас провели по весьма интересному и поучительному заводу. Экскурсия была очень долгая, но я был достаточно дипломатичен, чтобы не жаловаться вслух. Все вокруг было весьма впечатляющим, но мы даже не знали, на что, собственно, мы смотрим. Наш проводник все жужжал нам и жужжал, а мы кивали головой с приятной улыбкой. Неужели? Пятьсот миллионов штук за год? Да

что вы говорите! Как замечательно.

Но, боже ты мой, какой же это был завод. Тихое, прохладное помещение, полное промышленной и научной идеи. По крайней мере, на этом уровне мы могли искренне восхититься увиденным. Мы скользили вдоль мягко изгибающихся аппарелей, глядя вниз на бесшумные огромные машины, лабиринты трубопроводов, армии высоких цилиндров со стеклянными куполами-пузырями, на подносы инструментов, на огромные комплексы антенн, громадные витки металлического кабеля, на джунгли прозрачных труб. Все было бесшумным и неподвижным. Везде были разные цвета. Голубой свет искрил в золотых и серебряных куполах, красные и оранжевые провода переплетались над головами в куполах желтого и розового цветов, зеленые мостики перекидывались через цеха в синем, сухом воздухе.

Наконец мы прибыли. Место Проектирования Продукта и Возможности Дизайна оказалось огромной комнатой-пирамидой, которая была заполнена от пола до потолка панелями управления, которые урчали и потрескивали от напряженной электрической мощи. Они сияли лампочками, блестящими экранами, поблескивающими циферблатами. Кларк сидел на скамейке возле Карла, который скорчился над чем-то вроде компьютерной клавиатуры – плоским широким экраном, на котором скользили диаграммы и графики.

Мы вылезли из колымаги и подошли к ним. Лори крепко спала на ковре, который лежал на полу, подложив под голову свернутую куртку Карла, Карл даже не посмотрел на нас. Он был целиком поглощен тем, что делал.

Я посмотрел на Кларка.

– Как дела?

Он пожал плечами и ухмыльнулся:

– Он вовсю развлекается.

– Как это он сообразил, как надо работать с этим оборудованием?

– Да это совсем не так трудно, как ты можешь вообразить, – Кларк поднялся, подошел к Карлу и заглянул ему через плечо. – В свое время на этом заводе на инженеров смотрели как на художников своего рода. Им действительно не надо было знать особо много насчет инженерного дела. Здесь машинный интеллект дает все данные, все формулы, все ноу-хау. Они делают всю грязную работу. Единственное, что поставляет органический мозг – это творческое начало. Это как раз и есть то, что делает Карл. Он говорит машинам, что он хочет получить и что они должны делать, а машины помогают ему это придумать и рассчитать. И, если дизайн кажется им достаточно хорошим произведением искусства, они просто строят модель-прототип.

– Это действительно нечто из ряда вон, – ответил я. – Так и есть.

Это действительно было чудо.

– Нет! Не так! – резко сказал Карл. – Открываться должно слева. Да.

– Так – удовлетворительно? – сказал тихий нежный голос.

– Вполне.

Я посмотрел на Кларка, который сказал:

– Мне кажется, Брюс сделал так, что завод заговорил по-английски.

Я кивнул.

– Теперь мотор, – говорил Карл, приковав взгляд к чертежному устройству компьютера. – Я понятия не имею, как он работает, поэтому он целиком за тобой.