Дорогой Солнца. Книга третья

Котов Сергей

– Твою ж налево! – Пуля кои то веки позволил себе открытое проявление эмоций.

– Прикрывай, – бросил я, после чего рванулся вниз, к ближайшей двери.

Магнитный замок открылся, когда я приложил ключ-карту к датчику.

Ещё один коридор. В этот раз бетонные стены, какие-то коммуникации на кроншейтнах. Мигает тревожное красное освещение. Но самое главное – тоннель отчётливо идёт наверх. А это именно то направление, куда нам сейчас надо.

Я сделал приглашающий жест.

Через минуту все были в

тоннеле, оставив позади центр управления с его мёртвым оператором.

Тоннель оказался длинным. Мы шли уже восемь минут, а его конца всё ещё не было видно.

– Две минуты, – предупредил Пуля, глянув на заранее выставленный таймер на часах.

– Принял, – ответил я.

– Ребят… может… я догоню… а? – сказал Андрей.

Вместо ответа его подхватили под руки другие лётчики. Дело пошло быстрее.

Тоннель закончился гермошлюзом. Управление, к счастью, оказалось довольно простым, ручным. Через минуту мы были по другую сторону. Тут был небольшой колодец с винтовой металлической лестницей, ведущей куда-то наверх.

А ещё здесь не было никакого освещения.

К счастью, лестница оказалась совсем короткой. За ней – небольшой тамбур, и в вот мы в коридоре, напоминающем обычные помещения на средних горизонтах базы.

– Посмотри воздух, – попросил я Пулю.

Тот включил газоанализатор.

– Метан шесть процентов… углекислота превышение в два раза.

– Так, маски, быстро!

Лётчики успели надеть дыхательные приборы, а мы с Пулей – поменять последние регенерационные патроны на противогазах, когда бабахнуло.

Трясло так сильно, что я думал – даже если не взорвётся метан, то нас просто засыплет здесь.

Однако же, обошлось. Грохот стих, оставив долгое эхо в гулких тоннелях бывшей базы.

– Похоже, пронесло, – заметил Пуля.

– Изолированная система, – кивнул я. – Повезло, что коммуникации нигде не сорвало.

– Ориентируешься, где мы? – спросил я, мысленно представляя добытую разведкой схему подземелья.

– Примерно. Думаю, четвёртый горизонт. Если повезёт, то справа должно быть ответвление, а там – лестница наверх.

Пуля оказался прав: всего через полчаса мы были на третьем горизонте. Тут нужно было соблюдать особую осторожность: зачистка ещё продолжалась, и можно было легко нарваться на неприятные сюрпризы.

Мы выключили фонари и переключились на теплаки.

Пуля шёл первым. Я за ним, прикрывая, а уже за мной, вдоль стены, гуськом лётчики.

На наших наткнулись только на втором горизонте. Напарник первым заметил движение в тоннеле. Подал знак, мы остановились. Прислушались.

– …да нет тут этих тварей! Не разводи панику, – говорил чей-то голос. – Специально слухи разгоняют, чтобы осторожнее были.

– Саня вон из первого говорит, что видел! – возразил ему собеседник.

– Наши? – тихо, насколько позволяла мембрана, сказал

я Пуле.

Тот, помешкав минуту, кивнул.

– Без противогазов, – заметил он.

Поколебавшись немного, я снял маску. Потом окликнул:

– Ребят, тут свои! Разведка! Возвращаемся!

Голоса стихли. Потом первый говоривший осведомился:

– Точно свои?

– Точно, точно! – ответил я, включая фонарик. Посветил на потолок, чтобы свет распространялся равномерно.

– Группа «Тора» что ли? – спросил боец. Видимо, командир.

– Так точно! – улыбнулся я.

– Ясно, нас предупреждали.

Один из лётчиков, видимо, снова обессилев, медленно опустился на пол.

– Командир, дай двух молодцов. Надо нашего наверх дотащить! – попросил я.

Глава 3

Даже после ядерной войны государственная и военная бюрократия никуда не делась. Выполнил боевое задание – будь добр, отчитайся. У нас по результатам нужно написать докладную записку или рапорт, получить резолюцию и подшить в дело.

Я промучился до двенадцати часов ночи, стараясь вспомнить малейшие детали, которые могут быть значимыми. Даже схемы и значки рисовал. Потом поглядел на написанное и понял, что это совершенно не читаемо. Начальство не поймёт главного, что я хотел донести в этом документе.

После побега части заговорщиков из алтайского бункера на баллистической ракете мы оказались в тупике. Система отслеживания запусков по понятным причинам не работала. Внешние посты засекли угол старта, но возможная точка финиша лежала в пределах половины Западного полушария. А то и Восточного – нам ведь были неизвестны характеристики ракеты, вдруг она рассчитана не на один виток?

После того, что рассказала Светлана, их поимка стала для меня делом чести и целью жизни. С определёнными ограничениями, которые накладывала военная служба.

Вот как раз для того, чтобы мои личные цели совпали с целями государственными я и должен был написать докладную как следует. В идеале – чтобы после этого руководство прониклось и поставило бы задачу как минимум обследовать и как максимум захватить объекты на предполагаемых точках финиша, которые отображались кружками на большой карте.

Хорошенько подумав, я заново переписал докладную. Опустил лишние детали – в конце концов, пускай этим следаки занимаются. И без того потратил на них три часа вчера. Так что я решил оставить только ключевые моменты и вывод: указанные объекты, вероятно, представляют серьёзную угрозу для безопасности нашего государства и требуют незамедлительного реагирования.

Вздохнув, я отправил документ на печать. Потом откинулся в кресле и сцепил руки на затылке.

Пуля, который сидел напротив и работал над собственной докладной, посмотрел на меня и спросил грустно: