Дорогой сосед
Шрифт:
Шесть часов минуло, но от врачей всё не было вестей. Хоть сюрпризы от Дэмиена и отвлекли нас от переживаний, тревожность начала нарастать с новой силой.
Очень быстро нарастать.
Я уже почти паниковала.
Почему так долго?
Мне отчаянно хотелось его увидеть.
Я повернулась к Тайлеру.
— Как думаешь, всё нормально?
— Я уверен. Врач сказал, что операция может затянуться.
— Хоть бы кто-нибудь вышел и сказал, что всё идёт как надо.
Моника молча взяла меня за руку. С каждой мучительной минутой
Наконец, полчаса спустя из операционной вышел доктор Тускано. С каждым его шагом в нашу сторону моё сердце колотилось сильнее. Мы все поднялись.
Опустив маску, врач сказал:
— Операция прошла успешно.
С моей груди словно камень свалился.
— Она оказалась немного сложнее, чем ожидалось, поэтому мы задержались, но всё необходимое было сделано. Сейчас Дэмиен в послеоперационной палате. Я попросил медсестру провести вас к нему по очереди. Он ещё некоторое время побудет там, а затем его переведут в отделение интенсивной терапии.
— Спасибо вам большое, доктор Тускано. За всё.
— Не благодарите. Дэмиен — один из моих любимых пациентов. Я рад, что мы наконец-то это сделали. Уверен, мы ещё часто будем видеться в течение нескольких недель, чтобы контролировать его самочувствие. Мой номер и электронная почта у вас есть, если вдруг будут вопросы.
— Да, спасибо.
Он ушёл, и мы трое с облегчением обнялись. Вскоре подошла медсестра, и Моника с Тайлером позволили мне идти первой.
От вида Дэмиена, спавшего в палате, сердце ёкнуло. Из его груди торчала небольшая трубочка, по которой, казалось, выходила жидкость. Медсестра отслеживала его сердцебиение.
— Он в сознании?
— Он ещё не до конца отошёл от наркоза, но очнулся. Хотя, кажется, снова задремал, — ответила она.
Я терпеливо ждала, пока он откроет глаза. Когда его веки затрепетали, я произнесла:
— Малыш, это я… Челси. Я с тобой. Ты в порядке. Ты справился. Всё позади.
Дэмиен несколько раз моргнул и выглядел растерянным. Было тяжело видеть своего сильного мужчину таким уязвимым.
Я продолжила:
— С возвращением. Теперь всё будет хорошо.
— Челси, — прошептал он.
Слава Богу.
— Да, милый, это я. Твоя мама и Тайлер тоже здесь. Мы так рады, что ты вернулся.
— Челси, — повторил Дэмиен.
— Я здесь. И я тебя люблю.
— Где она?
— Твоя мама? Она в коридоре, скоро сюда зайдёт.
— Нет.
— Что?
— Где… — он замолчал.
— Где кто?
— Где наша дочь?
— Наша дочь?
— Где наша дочь? — повторил он. — Я её видел. Где она?
— Её… её нет. У нас нет ребёнка.
Дэмиен молча смотрел на меня, прежде чем вновь закрыть глаза. Я не знала, как это расценивать и решила, что он просто не до конца отошёл от анестезии.
***
Несколько часов спустя Дэмиена перевели в отделение интенсивной терапии. Он полностью пришёл в себя и больше не упоминал ребёнка. Скорее всего, он даже не помнил об этом. Однако слышать то, как он звал её,
— Вы получали какие-нибудь посылки, пока меня не было?
— Ещё как. Очень умно.
— Следующие пару месяцев будут отстойными, — простонал он.
— Почему?
— Именно столько нужно для полного восстановления.
— Не волнуйся, я стану твоей личной медсестрой.
— Мам, прикрой уши, — Дэмиен заговорил тише. — Так не пойдёт. Я не смогу смотреть на тебя такую хорошенькую и ухаживающую за мной, зная, что нам три недели нельзя заниматься сексом. Придётся нарушить рекомендации, и, если я умру…
— Это будет целиком моя вина?
— Нет. Я хотел сказать, что это будет того стоить.
— Мы что-нибудь придумаем.
— Я просто хочу вернуться домой.
— Знаю. Мне тоже этого хочется.
***
Дэмиена отпустили через пять дней. Никаких осложнений и неожиданных реакций не было. Мы благодарили Бога за то, что наконец-то сможем медленно, но верно двигаться дальше.
Впервые за несколько месяцев я ощутила, что снова могу спокойно дышать.
Это чувство не продлилось долго.
Прошло всего две недели после возвращения Дэмиена домой, как реализовался один из моих глубочайших страхов.
ГЛАВА 24
Божий замысел
— Заметь, этих симпатичных парней за работой показывают всего пару секунд. Спорим, после окончания съёмки они ни черта не делают?
Пока Дэмиен смотрел передачу о благоустройстве дома, устроившись на диване и опустив ноги мне на колени, я не сводила взгляда с красного шрама, проходившего в центре его безупречной мускулистой груди. Этот шрам служил постоянным напоминанием о том, как он рисковал ради нас.
Я знала, что Дэмиен решился на операцию не только, чтобы улучшить качество жизни, но, и чтобы мы могли дольше пробыть вместе. Также этот шрам напоминал о том, как хрупка человеческая жизнь.
Мне стоило выйти из комнаты. Каждый раз, когда эмоции одолевали, я боялась, что он меня раскусит, а этого нельзя было допустить. Я и сама никак не могла взглянуть страху в глаза, и уж точно не собиралась волновать его из-за пустяков и собственных догадок.
«Ещё один день… ещё одно отрицание очевидного».
Задержка составляла уже три недели. Прежде в моей жизни такого не происходило, но я отказывалась верить, что причиной могла служить беременность. Тест я не делала, опасаясь его результатов и не в состоянии представить, как на это всё отреагирует Дэмиен. Поэтому я просто позволяла дням идти своим чередом.
Дэмиен только начинал возвращаться к обычной жизни, до полного восстановления было ещё далеко. Я не могла подвергать его лишнему стрессу. Всё ещё оставался шанс, что я волнуюсь напрасно. Где-то я читала, что менструальный цикл может сбиваться на нервной почве. Легко представить, что именно это произошло. Я ещё никогда так сильно не переживала, как в недели перед операцией. К тому же эффективность противозачаточных составляла девяносто девять процентов.