Дороже чести
Шрифт:
– Технически - не сразу, - объяснил высший.
– Но да, это был я.
– И что теперь?
– она нахмуренно уставилась на Рида.
– Заставишь отрабатывать?
– намекая на произошедшее между ними несколько мгновений назад, усмехнулась девушка, за что с удовольствием получила в ответ полный возмущения золотистый взгляд. Ах, мы раздражаться изволим, с торжеством подумала она. Ну, погоди, крылатый, ты еще тысячу раз пожалеешь, что рассказал мне об этом.
– Ненормальная, - пробормотал подземный, выпуская ее из объятий и отстраняясь на расстояние вытянутой руки.
– Мне не нужна плата за сохранение жизни.
– А как же извечное желание драконов тащить все в свою пещеру?
– не унималась она.
– А ты хочешь в мою пещеру сокровищем?
– ухмыльнулся Силверстоун, и она отрицательно покачала головой, фыркнув для убедительности:
– Вот еще!
– А
– но договаривать он не стал, просто снова прижал к стене и нежно провел пальцем по щеке.
– О таком сокровище, как ты, я бы заботился лучше всего.
– С сиреной своей сначала разберись, - зло отозвалась Селия, пытаясь вырваться.
В глазах дракона мелькнуло непонимание, и он даже спросил:
– Причем здесь Лидия?..
– но потом как-то странно на нее посмотрел и широко улыбнулся.
– А после ты, значит, согласна?
– Что? О чем ты говоришь?
– мыслить в такой близости от желанного тела, когда к обонянию и властвующему над ним аромату скошенной травы прибавлялось еще и осязание, которое давало четкое представление, чем сейчас не против заняться дракон, было слишком сложно, и нить разговора она теряла уже несколько раз.
Губы, поцелуи которых совсем недавно доставались ей и только ей, приблизились к мочке уха, обдав шею тяжелым дыханием:
– О сокровище. О чем еще может говорить дракон?
– губы сместились к щеке, а потом накрыли ее собственные, и счет времени был потерян в третий раз.
Где-то глубоко внутри, как раз рядом с ликующей тигрой, которая ласками дракона наслаждалась с удовольствием, человеческая половина девушки-оборотня грустила. Она вдруг поняла, с чем было связано настолько сильное влечение к дракону. Кровь, которая пять лет помогала избегать встреч с другими оборотнями, теперь еще и привязала к своему хозяину. Сели знала, все, что совершается с кровью, не так просто, как кажется на первый взгляд. И теперь она могла воочию в этом убедиться. Учуяла же она дракона на плато, понеслась ведь к нему сломя голову? Вот и теперь от каждого прикосновения теряет связь с разумом. Но решение принято - она не может не пойти на поводу у животного, и мужчина, однажды поделившийся с ней драгоценной жидкостью, непременно станет ее мужчиной. Просто сейчас надо сделать над собой чудовищное усилие и оттолкнуть. И подумать. И решить, что делать дальше. А она ведь так хотела поблагодарить дракона...
– Спасибо, - прошептала она, когда Рид, наконец-то, от ее губ оторвался.
– Не за что, - с нахальной улыбкой отозвался подземный. Вот что за гад? Как он может так быстро приходить в себя?!
– Обращайся, - и, чмокнув ее в нос, отделился от обмякшего тела, направившись в сторону двери в свою каюту.
Зря Селия думает, будто у драконов проблемы со слухом. Потому что, закрыв за собой дверь, он не раз и не два еле сумел подавить желание вернуться, когда услышал, как она сползает по стене вниз и тихо всхлипывает, хоть и не любил женских истерик, пусть даже почти не проявляющихся внешне. С этой девушкой все было совсем по-другому, и за любую слезинку, скатившуюся из ее глаз, хотелось убить обидчика прямо на месте. Жаль, что в этот раз источником ее переживаний стал сам дракон... Надо же, но именно сейчас на вопрос Дориана о чувствах к Сели он ответил бы вполне однозначно и безоговорочно. Именно сейчас, когда сам стал источником ее боли.
Не узнай Силверстоун истинной причины метаний белой тигрицы, наверняка бы сорвался и все уже рассказал. Но теперь...нет, если он хочет, чтобы девушка по-настоящему стала для него истинной, ему нужно следить за собственными действиями с двойной аккуратностью. Кто же знал, что тесная дружба с Лидией в конце концов обернется таким неожиданным поворотом?
Конечно, теперь все нестыковки в характере поведения белой тигрицы объяснялись очень просто: только увидев Рида с сиреной, блондинка вся собиралась и демонстрировала если не ревность, то уж плохо скрываемую ярость точно. А он-то, дурак, все голову ломал, к чему такая резкая смена настроения... Зато теперь все кристально ясно! И не нужно думать о том, что и когда он сделал не так, что вызвал негодование оборотня. Надо же, всему виной была банальная ревность... Устраиваясь на диване и ожидая того момента, когда задраят люки корабля, он не мог, несмотря на страдающую за дверью тигру, не улыбнуться... Какая она все-таки еще маленькая и глупенькая. Хотя, конечно, ему на руку играет обстоятельство, что о драконах, несмотря на их вездесущность, как о расе известно совсем мало. Как бы удивилась одна ревнивая тигра, знай она, что пять лет один подземный только и делал, что искал ее по всей Галактике. Какие уж тут сирены, когда своя собственная женщина постоянно
Глава 15. Я знаю тысячи слов, но промолчу.
После того, как они пересекли приблизительные границы галактики Призрачных и покинули ее пределы, Сели с Ридом не общалась. Делала все, что угодно: гуляла по кораблю, мешалась на мостике (нет, конечно, такого не было, просто ей нравилось вести непринужденные беседы с капитаном), занималась спортом (в недрах "Маргариты" для этого был предусмотрен целый зал), лишь бы не встречаться с драконом, сначала подарившим надежду, потом ее же и лишившим. На удивление животное внутри было с человеком солидарно: ему, привыкшему выбирать целиком и полностью через инстинкты, было непонятно, почему явно испытывающий к девушке влечение дракон продолжает изо всех сил издеваться над девушкой. Нет, тигра его не винила, в отличие от Сели; она-то, как раз, понимала, что у любого следствия есть причина, и законы джунглей еще никто не отменял. Именно поэтому на общем совете половинок и было решено чешуйчатого испытать. Надо сказать, пока это удавалось с блеском. Несмотря на то, что его дурманящий запах преследовал повсюду. Пусть следит, решила Сели для себя, лишь бы не попадался на пути.
Иногда запах дракона ненадолго исчезал, но эти моменты она ненавидела еще больше, потому что, возвращаясь, он неизменно смешивался с запахом сирены, сколькими бы ароматами гелей для душа Рид ни пытался его заглушить. И тогда изнутри поднималась уже бессильная ярость. И девушка, чтобы не сгореть от собственных переживаний, уходила или в медотсек, или к капитану, или поговорить с Каспером.
Огненный дракон показал ей фотографию Дианы. Женщина была поистине прекрасной и выглядела даже немного моложе Лидии. Это был первый раз, когда тигра про себя злорадствовала в отношении сирены. И стыдно не было совсем. Наоборот, чисто женские эмоции даже как-то в чувство приводили, позволяя не думать о том, что чуть было не произошло у них с драконом, не реши Сели дать заднего хода.
Огненный показал и маленького Джулиана Старка. До чего же чудесный получился у них с Дианой малыш! Высокий, тонкокостный, с прелестным личиком и огромными голубыми глазами. Если все это Джулиан сумел сохранить до нынешнего момента, то он, должно быть, настоящим красавцем может оказаться. Сели вздохнула: это только она выбрала самого непостоянного дракона, которого вообще могла выбрать. И поделом ей. Наговорившись с Каспером, она обычно шла в коридор Маргариты, являющийся продолжением одного из лазерных отсеков. Там была большая смотровая прощадка, и тигра подолгу вглядывалась в холодные дали космоса. Почему это обычно происходило после разговора с ван Гарденом? Да потому что, глядя на остепенившегося - по крайней мере мысленно - огненного она и сама всерьез начинала думать о семье.
Поиски пропавших высших - это, конечно, хорошо. Но они не смогут согреть холодными ночами во время очередной экспедиции. Не заставят улыбнуться утром, проснувшись с тобой в одной постели. Не будут причиной желания все время улыбаться и плакать от счастья. Возможно, Адам в чем-то был даже прав, говоря о том, что тиграм нужна семья. Не его, конечно, методами, но и Сели начинала понимать ценность именно такого образа жизни. Когда мысли приобретали совсем жалостливую окраску, она обычно тяжело вздыхала и шла к себе в каюту. Вот и сейчас, пообщавшись с Каспером, хотела вновь последовать привычке, выработавшейся за два месяца полета, но на сей раз ей помешало одно досадное недоразумение с вьющимися светлыми волосами и почти прозрачными глазами.