Дороже всего на свете
Шрифт:
– Доброе утро, – мягко сказал он. – Как спалось?
Хитрая улыбка на его небритом лице чуть не заставила ее сердце выпрыгнуть из груди. В его глазах мелькнул озорной огонек, и ее тело мгновенно отреагировало на это.
Прикрывая грудь простыней, она прокашлялась:
– Хорошо, а как ты?
Даже если Берк и заметил взволнованные нотки в ее голосе, он этого не показал. Он сел на край кровати рядом с ее бедром. Шеннон отодвинулась назад, закрываясь до подбородка.
– Должен тебе сказать, что это была одна из самых
Поставив поднос на кровать, он взял горячую чашку и подал ей. Она вдохнула аромат травяного чая, а затем подула на него.
– Я не знал, голодна ли ты, поэтому решил, что можно начать с тостов. Я могу принести тебе еще что-нибудь, если хочешь.
– Все в порядке, – заверила она. Взяв один кусочек и начав жевать, она добавила:
– Мм, очень вкусно, спасибо.
Берк поправил ей волосы и завел непослушную прядь за ухо.
– Я думал, что ты выглядишь потрясающе, когда мы были с тобой на благотворительном обеде.
Но сегодня утром ты просто совершенна.
Она замерла, чуть не подавившись тостом. Как можно уйти от человека, который принес ей завтрак в постель и назвал ее совершенной, хотя она знала, что ее волосы больше похожи на крысиное гнездо, а на щеках еще остались следы от подушек?
– Я подумал, может быть, мы пройдемся сегодня по магазинам, – продолжал он.
Он держал ее свободную руку и медленно поглаживал ее пальцы. Вверх, вниз, вдоль суставов, по ладони. Ее кожа покрылась мурашками. Она с трудом следила за тем, что он говорит.
– Скоро нам понадобится детская, – сказал он, положив ладонь ей на живот, – и я хотел бы, чтобы ты помогла мне оборудовать ее, потому что я даже не представляю, с чего начать.
Оборудовать детскую. Идти в магазин за покупками для ее ребенка.
Господи, как же она этого хочет! Это был следующий шаг в ее мечтах об идеальной семейной жизни с Берком. Но это очень опасно. Чем дальше заходили их отношения, чем реальнее и осязаемее они становились, тем сложнее ей будет, когда им придется расстаться.
Но сегодня еще можно не думать об этом. Сегодня еще можно походить с ним по магазинам. Она могла бы помочь ему выбрать коляску, одежду и игрушки, а если понадобится, завтра она исчезнет из его жизни.
Проглотив последний кусочек, она кивнула.
– Сейчас я оденусь, и мы можем идти.
Встав с кровати, он еще раз поцеловал ее в щеку и направился к двери.
– Не торопись.
Шеннон оделась и, так как на улице было уже прохладно, накинула теплую куртку.
И тут она заметила, что Берк еще в джинсах.
– Я буду готов через минуту, – извиняясь, сказал он.
– Я тебя не тороплю.
В кухне Шеннон подкрепилась стаканом апельсинового сока и взяла в руки газету, лежащую на столе.
На странице развлекательного раздела она заметила
Пока она читала, ее брови все больше хмурились. Это не было похоже на журналистскую статью, освещающую мероприятие и призывающую поддержать беспризорных детей. В ней перечислялись все высокопоставленные особы, прибывшие на обед, с подробным описанием туалетов каждого лица.
Шеннон расправила газету, положила ее на стол, села поудобней и замерла, когда в центре страницы увидела большую черно-белую фотографию.
На фото были изображены они с Берком, танцующие настолько близко друг к другу, что, казалось, между ними мелькают искры. В заголовке называлось имя Берка и подчеркивался его статус мультимиллионера, о Шеннон же говорилось как о «таинственной женщине», стремящейся заполучить его и разбить сердца всех дам Чикаго.
Страх сковал ее. Она не заметила никого, кто бы фотографировал их в зале прошлой ночью, но папарацци часто маскировались. А может, они спрятались за пальмами? Или они были приглашены благотворительной ассоциацией?
Но сейчас это уже ничего не значило. Ее фотография красовалась на десятой странице сегодняшнего выпуска «Sun-Times».
Шеннон пошла на благотворительный вечер, потому что ее пригласили и потому что она очень хотела пойти куда-нибудь с Берком. Одно свидание, один ужин, один танец. Она больше не могла притворяться, что ее отношения с ним были сугубо деловыми.
Но она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел их вместе, намекнул на их романтические отношения, потому что тогда могло обнаружиться, что она уже ждет от него ребенка. И что она забеременела нетрадиционным путем.
Это не принесло бы им обоим ничего хорошего. За ней начала бы охотиться пресса, чтобы выудить информацию о Берке: как они познакомились, что ее заставило согласиться стать суррогатной матерью, сколько он ей заплатил и как она смогла бы отдать своего ребенка, свою плоть и кровь, другому человеку.
Они бы стали преследовать и Берка, желая знать, как он смог нанять совершенно незнакомую женщину, чтобы та вынашивала его ребенка, в то время как есть множество женщин, только и мечтающих о том, чтобы стать миссис Берк Эллисон Бишоп, и которые дали бы ему все, что он захочет.
Об этом узнает ее мать, узнают преподаватели и студенты, и можно быть уверенной, что ее жизнь уже не будет такой, как прежде.
А хуже всего то, что об этом мог узнать их ребенок. Очень рано ему пришлось бы почувствовать, что он не такой, как все. Он бы слышал шепот у себя за спиной, замечал бы косые взгляды. И наконец догадался бы, что слухи о его рождении были правдой. Что его отец нанял женщину, которая родила ему ребенка, а потом ушла с толстой чековой книжкой. Он бы чувствовал себя брошенным, нежеланным, а возможно, нелюбимым.