Дороже жизни

Стар Дана

* * *

После того, как в этой психушке калечной работать начал, мама вдруг объявилась. Втихаря, конечно. Через нянечку денег на квартиру подкинула. Правда хватило только на сраную однушку в покоцанной хрущевке.

— Ну что, Денис! Спасибо тебе за желание поработать!

— Да уж, — процедил сквозь стиснутые зубы, после обеда, в ожидании первых указаний заведующей, а сам в этот момент на руки свои ужасные уставился, сплошь усыпанные порезами, трещинами, с грязью под ногтями, и меня передёрнуло от ужаса.

Видели

бы друзья мой новый «стайл», оборжались бы от позорища!

Боже, в кого я только превратился???

Прощайте ежедневные спа салоны, маникюр, педикюр, безлимитная карта в стрип клуб! Теперь, я настоящий ходячий мешок с дерьмом.

Вонючим дерьмом!

Неделю, наверно, не мылся.

Рядом со мной даже пролетающие мимо мухи дохнут.

— Идём, покажу за кем будешь ухаживать!

Наталья Степановна, заведующая реабилитационным центром, любезно повела меня на персональную каторгу чёрными, обшарпанными коридорами, от которых голова шла кругом, а ноги сами по себе к выходу бежали. К тому же, из многочисленных дверей струились не самые приятные запахи и, кристаллизующие кровь в жилах, душераздирающие вопли.

Наталья увидела насколько сильно я побледнел и решила поддержать добрым словом:

— Не бойся! Привыкнешь. У нас тут не Рублёвка, конечно, но и не колония строгого режима. Проходи. Твой пациент находится в палате номер пятьдесят девять.

Что мне нужно было ещё для полного хронического стресса??

Ну конечно же это…

Мне выдали одежду санитара, и я с абсолютной неуверенностью вошёл в палату под номером пятьдесят девять.

Дряхлая дверь противно скрипнула… и первое, что я увидел — девушку. В кислородной маске. Обездвижено лежащую в постели.

В комнате было темно, поэтому сначала я её не узнал. А когда подошёл ближе — у меня ноги подкосились. Хорошо, что вовремя за стену ухватиться успел.

— Это Анечка. Её машина недавно сбила. У девушки очень серьёзная травма.

Каждое слово заведующей, будто острым скальпелем в сердце втыкалось.

И резало, резало, резало, на живую! Без наркоза!!!

— Пациентка уже приходила в себя, но всего на пару минут. Я позову нянечку, она расскажет тебе, что ты будешь делать.

Наталья ещё что-то возбуждённо рассказывала, проверяя данные приборов, но я не слушал. Окружающий мир для меня навечно поглотился тьмой.

— Спасибо, Денис! Ты очень хороший парень! — по плечу похлопала, а мне головой об стену с разбегу впечататься захотелось, — У нас катастрофически не хватает работников. А кто же за такими пострадавшими будет ухаживать? Аня теперь вряд ли ходить будет. У девочки тяжёлые переломы. Пришлось даже металлические каркасы вшивать. Бедняжка… Самое ужасное, что преступника так и не нашли. Никакой информации. Никакой зацепки. Будь он проклят, этот убийца!!

Сейчас я бы многое отдал, что время назад отмотать.

Или, хотя бы местами с Аней поменяться.

— Только ты это… когда она очнётся… не говори малышке об этом. О том, что теперь она навечно к инвалидному креслу прикована,

Напротив, говори, что всё хорошо будет. Опыт показывает, что такие больные намного быстрей на поправку идут. А вообще — на всё воля Божья.

Глава 3

Я не понимаю, как до сих пор с ума не сошёл! Однако, я понял лишь то, что хочу заботиться об этой несчастной девочке, хочу всё исправить, покаяться хочу, вину загладить. Вот только признаться в преступлении не смог. Кишка тонка. Лучше застрелиться, чем в глаза бедняжке посмотреть и сказать, что я этот подонок сраный, который тебя сбил, да ещё и под проливным дождём гнить оставил, потому что в этот момент мне шлюха отсасывала, а сам я под кайфом был.

Около суток она без сознания лежала. Но врачи говорят, что состояние пациентки стабильное, опасность миновала. Девушка много крови потеряла и перенесла сложную операцию на ногах. Её кости… буквально по осколкам собирали. Странно, что она вообще жива осталась.

* * *

Я настолько сильно к Ане привязался, что даже ночевал на шатком трёхногом табурете, рядом с её кроватью. Потому что боялся… боялся, что ей вдруг ночью плохо станет, а никого рядом не будет. И если, не дай Бог, с ней что-либо случиться, я ведь точно таблеток наглотаюсь!

Я не убийца!

Но мне очень жаль! Правда…

Я не хотел! Так получилось…

Но что ей мои сопли, если у девочки теперь вся жизнь сломана. Она ведь балериной хотела стать. В свободное время на танцы ходила, мечтая накопить на учебу в школе балета.

Четыре раза в день я ей массаж делал и лечебную гимнастику, пока девушка спала. Когда ее ноги худые, истощенные, сплошь усыпанные синяками увидел, сутки не ел, снова винил себя до истощения. Но потом, всё же поел.

Я нужен ей.

Нужен!!!

Она ведь сирота.

И никто ей больше не поможет.

Никто.

Кроме меня.

* * *

Когда все процедуры были выполнены, всё оставшееся время я просто сидел напротив девушки и смотрел не ее бледное личико.

Какая же она всё-таки красивая!

Эта малышка ассоциировалась у меня с ангелом. Таким нежным, хрупким, ранимым ангелом! Вот только я для неё, был самым настоящим дьяволом.

Густые, длинные волосы, светло-русого цвета, кукольное личико, пышные ресницы, острый носик и сладкие губы… а ещё эти уродливые гематомы по всему телу!

Господи!

Как же сильно я себя ненавижу!!!

* * *

Наконец, на третий день Аня открыла глаза.

Сначала, девушка очень удивилась, затем испугалась, а потом по её бледным щекам покатились слёзы.

Боже!!!

Какие же у неё всё-таки изумительные глаза! Яркие, большие, насыщенно-синие! Как огромный, бескрайний океан.

— Привет, — попытался улыбнутся, а сам кулаки до боли сжал, — Меня… в общем я это… Денис. — Меня сейчас дико колбасит, млять! — Твоя… сиделка. Помнишь, своё имя?