Досье Дракулы
Шрифт:
— Итак, у него есть основания полагать, что в ночь пожара ты был в Уайтчепеле?
— Да.
— Ночь пожара была также ночью второго убийства, не так ли?
— Да, ну и что?
Я нетерпеливо махнул крокетным молотком, побуждая брата перейти к сути дела. Что он и сделал:
— А тебе не кажется, Брэм, что, уехав сейчас из Лондона, ты поступил не очень мудро? Слишком уж тесноты связан со всей этой историей и так просто от этого не отделаешься. Полагаю, твое отсутствие не останется незамеченным Эбберлайном, и я вовсе не удивлюсь, если после твоего возвращения в Лондон окажется, что он предпринял расследование.
— Насчет моего местопребывания?
Он кивнул с очень серьезным видом.
— Но я ведь был здесьс
— Может, кто бы спорил, но тебе, раз уж ты оказался в такой близости от всего, связанного с недавними убийствами, лучше иметь наготове алиби. И пойми, Брэм, вопрос не в том, что ты покинул Лондон, а в том, почемуты это сделал. Эбберлайн — инспектор полиции, человек из Скотленд-Ярда, известный сыщик. Не думаю, чтобы он счел твой отъезд случайностью. Он поинтересуется, почему ты уехал, и, повторяю, у тебя должен быть наготове ответ. И еще: отправляйся немедленно. Чем скорее ты вернешься в Лондон, тем лучше.
Разумеется, Торнли прав. Если я сам собираюсь примерить на себя роль инспектора, мне действительно нужно попытаться взглянуть на происходящее глазами Эбберлайна. Да, но могу ли я и вправду оказаться подозреваемым? Бред! Нет, скорее я нужен Эбберлайну, чтобы найти Тамблти, который оставил своих собак неоплаканными и исчез в день их смерти…
О боже, боже! Если бы Эбберлайн знал хотя бы половину!
( На заметку.Он не должен узнать, не сейчас, по крайней мере, ибо мы уже слишком далеко зашли в своей маскировке, чтобы уберечь Кейна.)
Попрощавшись с женой и сыном, я отбыл в Белфаст поездом, чтобы там сесть на быстрый пароход. Флоренс с готовностью согласилась остаться на неопределенное время, благо дом Торнли хорош всем, и в нем недоставало только хозяйки, роль которой Флоренс играет так, что лучше не справилась бы и Эллен Терри. Ноэлю, конечно, потом будет трудно избавиться от подхваченного там грубого ирландского говора, но тут уж ничего не поделаешь. Я знаю, что в Дублине с Торнли моя жена и сын в безопасности. А вот насчет Лондона этого сказать не могу.
Лондон. К чему я возвращаюсь? Впрочем, сейчас не до того, чтобы задаваться этим вопросом. Мне нужно просто проспать до Ливерпуля под колыбельную волн, а оттуда поспешить в Лондон навстречу неизвестности.
Позднее, в поезде Ливерпуль — Лондон
Мы наблюдали, мы выжидали слишком долго, и теперь нам не остается ничего другого, кроме как молиться о душе третьей убитой женщины. В свое оправдание могу сказать: мы не знали, что еще можно предпринять.Но теперь я знаю. И целенаправленно возобновлю охоту.
Не успел я сойти с «Магии», как услышал на пристани крики мальчишки, продавца газет.
«Новое злодеяние в Уайтчепеле!»
Я торопился, чтобы не опоздать на уходящий в 6.20 лондонский поезд, но первым делом нашел в «Пэлл-Мэлл газетт» это кошмарное сообщение. [201]
Нечто похожее на панику стало распространяться по Лондону сегодня, после сообщения о еще одном устрашающем убийстве, которое произошло в густонаселенном Уайтчепеле. Это уже третье убийство такого рода, исполнитель которых успешно обманывает бдительность полиции.
201
На железнодорожном вокзале в Ливерпуле Стокер приобрел номер газеты за предыдущий день, субботу, 8 сентября 1888 года, а потом вложил относящуюся к делу вырезку в «Досье» без каких-либо комментариев. Да они и не нужны.
Три несчастные женщины, жалкие и презренные, были убиты посреди густонаселенного квартала, не просто убиты, но кощунственно расчленены, а наша полиция до сих пор не нашла никаких следов того, кто совершил эти зверства.
Впрочем, кажется, есть определенные основания надеяться, что
Случившееся может даже принести определенную пользу как очередное напоминание о потенциале отвратительного варварства, которое таится в каждом человеке. Во всяком случае, оно служит разоблачением самодовольного социального оптимизма, основанного на вере в то, что будто бы прогресс цивилизации делает ненужными оковы и узы условностей, морали и права, которые сдерживают современного Хайда и не позволяют ему появиться среди нас. Дикари цивилизованного общества, которых мы сотнями тысяч выращиваем в наших трущобах, столь же способны омыть свои руки в крови, как и индейцы сиу, скальпирующие своих врагов. Но нам не стоит удивляться, если убийца в данном случае не окажется трущобным отродьем. Природа его злодеяний и выбор жертв наводят на мысль, что нам следует искать человека, одержимого манией кровожадной жестокости, которой оборачивается порой необузданное потворство низменным страстям. Мы имеем дело с разгуливающим по Уайтчепелу плебейским маркизом де Садом. А если это так и если он не будет немедленно арестован, нам не придется долго ждать нового прибавления к списку его мерзких злодеяний.
Есть некоторые основания надеяться, что чувство ужаса, вызванное неслыханной жестокостью этих преступлений даже в самых загрубевших сердцах, подтолкнет полицию к энергичным, продуманным действиям. В настоящее время неудовлетворенность силами правопорядка столь велика, что, если нас странным образом не дезинформируют, полиция больше думает о преобразовании системы, которая стала нетерпимой, чем о том, чтобы напрячь все силы для расследования этого преступления. Что же до общества в целом, то паника, видимо, ограничится той округой, где продолжает орудовать полуночный убийца. Однако случись сейчас подобное преступление в Уэст-Энде, там поднялась бы такая паника, подобной которой мы еще не видели в наше время. Этого нам, возможно, удастся избежать, но тревога сохранится до тех пор, пока уайтчепелский убийца будет оставаться на свободе.
Позднее
Его здесь не было. [202]
От Юстонского вокзала я отправился домой в экипаже, заплатив полсоверена за скорость. Зайдя в полицейский участок, изучил все доступные бумаги. Подробности, вернее, подробность — забрал ли убийца сердце жертвы — пока не выяснена, однако сведения должны поступить из Ярда к завтрашнему утру.
Торнли предположил верно. Эбберлайн так и вертится вокруг «Лицеума», вынюхивая. ( Вопрос.Следует ли мне завтра пойти на контакт самому, предвосхитив его появление?)
202
Тогда же, в воскресенье, 9 августа 1888 года.