Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Батчер Джим

— Я бы ставил на Титанию, Летнюю Королеву. Если она приказала ему держать рот на замке и не помогать мне, у него нет ни малейшей возможности ослушаться. Возможно, именно поэтому он явился вооруженным и пытался задеть меня. Он не мог бы поговорить со мной откровенно, но если он угрожал мне в рамках дальнейших планов Олимпии, это могло позволить ему обойти заклятие.

— Мне это представляется не слишком убедительным. Ты ему веришь?

— Титания уже проделывала такое с ним. И она искренне меня не любит.

— Что ж, такое

бывает, если убиваешь чью-то дочь, — заметил Томас.

Я устало пожал плечами. Сочетание боли, холода и неоднократного впрыска в кровь адреналина измотало меня гораздо сильнее, чем мне казалось. Я не смог удержать еще одного зевка.

— О чем это таком он сказал, когда мы трогались?

— А, — пробормотал я. — После той заварухи в Арктис-Торе Лилия дала мне серебряную заколку в форме дубового листа. Это превращает меня в, типа, эсквайра Летних. В чистой теории я могу воспользоваться им, чтобы призвать Летнюю Династию на помощь. Это у них такой способ восстанавливать равновесие после всего, что мы натворили.

— Ну, иметь должника за оказанную услугу никогда не помешает, — соглсился Томас. — Она у тебя с собой?

— Угу, — кивнул я. Заколка и впрямь лежала во внутреннем кармане моей ветровки, в маленькой коробочке из-под кольца. Я достал ее и продемонстрировал Томасу.

Он присвистнул.

— Тонкая работа. Красотища.

— Сидхе знают толк в красоте, — согласился я.

— Может, ты мог бы воспользоваться ею, чтобы они от тебя отстали?

— Если бы все было так просто, — фыркнул я. — Титания может решить, что лучший способ помочь мне — это сломать мне спину, парализовав ниже пояса и уложив в больничную койку. Опять-таки, это избавит бебек от необходимости меня убивать.

Томас скептически хмыкнул.

— Тогда почему Хват упомянул о ней?

— Может, ему приказали, — предположил я. — Может, Титания надеется, что я обращусь за помощью, и тогда ей представится возможность лично меня раздавить. А может…

Я позволил себе осечься и помолчать, пока колотил свой и без того избитый за день мозг под вздох, чтобы он хоть немного варил.

— А может, — сказал я наконец, — потому, что он хотел предупредить меня об этом. Бебеки дважды уже меня находили, а ведь физически они меня не преследуют и не выслеживают. Ни то, ни другое место не относится к местам моего обычного пребывания. И как, интересно, нашел меня сам Хват — в разгар метели? Уж наверняка не шатаясь наугад у первой попавшейся блинной.

Глаза у Томаса расширились: до него дошло.

— Это маяк для слежки.

Я смерил серебряный листок угрюмым взглядом.

— Титания, — произнес я ворчливо, но все-таки не без восхищения. — Вот ведь хитрая сучка!

— Черт, — признался Томас. — Мне теперь даже неловко, что я на этого жука пистолет наставлял.

— Мне бы, возможно, тоже, — согласился я, — если бы не тот факт, что Хват начинает вести себя так же по-жучьи и по-лисьему, как остальные сидхе.

— Лучше

избавься от этой штуки, — буркнул Томас. — Пока их не набежало еще.

Он нажал на клавишу, опускавшую окошко со стороны пассажира. Спрятанный в двери моторчик кашлянул и задребезжал, прежде чем рывком дернуть стекло вниз. Чародеи неважно сосуществуют с техникой. Для суперсовременного оборудования я просто живое воплощение закона Мёрфи — чем дольше я находился в блестящем Томасовом нефтеналивном танкере, тем больше его устройств могло испортиться.

Я поднял листок, чтобы выкинуть его в окно, но что-то остановило меня.

— Нет, — пробормотал я.

Томас удивленно покосился на меня.

— Нет?

— Нет, — уже уверенно повторил я, сжав пальцы вокруг предательского серебряного листика. — У меня есть идея получше.

Глава ДЕСЯТАЯ

Когда я закончил, наконец, работу над заклятием, которое, как я надеялся, заставит бебек изрядно попотеть, и устало выбрался из лаборатории, Томас сидел у камина. Мыш, мой пес-переросток, лежал у его ног, и на его серебристой шерсти играли багровые отблески огня. Мыш с интересом наблюдал за манипуляциями Томаса.

Мой брат сидел на полу, скрестив ноги по-турецки, и раскладывал на чистом куске ткани детали моего разобранного пистолета. Рядом на полу лежали щетка, бумага для чистки и стояла бутылочка ружейного масла.

Мистер, еще один из живущих у меня переростков, только кот, дождался мгновения, когда я подниму крышку люка в полу гостиной, и, проскользнув мимо меня, нырнул в подвал.

— Задай им жару, тигрище, — бросил я ему вслед. — Пусть побегают, не жалея копыт.

Оставив люк открытым, я доплелся до дивана и рухнул на него. Мыш мягко стукнул хвостом по полу.

— Ты в порядке? — поднял взгляд Томас.

— Устал, — признался я. — Сложное заклятие.

— Ну-ну, — хмыкнул он, глядя на свет сквозь ствол пистолета. — Что ты на этот раз пожег?

— Сожгу твою берлогу, если не перестанешь задавать дурацкие вопросы, — отозвался я. — Дай мне минуту перевести дух, и поедем.

Томас бросил на меня внимательный, оценивающий взгляд.

— Мне все равно нужно еще минуты две, если не пять. Когда ты последний раз чистил эту штуковину?

— Э… Кто у нас сейчас президент?

Томас неодобрительно поцыкал зубом и вернулся к чистке.

— Дай мне знать, когда созреешь выходить.

— Мне и минуты хватит, — сказал я. — Только дух перевести.

Когда я проснулся, из окон моей полуподвального лился неяркий утренний свет, а шея болела так, будто все кости в ней сварены неопытным сварщиком. Все синяки и ссадины, что я последовательно получил на протяжении минувшей ночи, вступили в сговор с целью насильственного захвата контроля над моей нервной системой. Я застонал и с трудом повернул голову, оглядываясь по сторонам.