Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Батчер Джим

Лара Рейт, фактическая правительница Белой Коллегии, сидела за столом. На этот раз я увидел ее в деловом костюме из белоснежного шелка, выгодно подчеркивающем ее безупречную фигуру. Тесный покрой костюма причудливо контрастировал с ее длинными, иссиня-черными волосами, волнами ниспадавшими ей ниже лопаток. Черты ее обладали бессмертной красотой античных изваяний, этаким идеальным балансом привлекательности, силы, ума и проницательности. Глаза теплого, серого оттенка обрамлялись длинными, шелковистыми ресницами, а одного взгляда на ее мягкий,

чувственный рот хватило, чтобы мои губы защипало от желания припасть к нему.

— Страж Дрезден, — произнесла она негромко своим мягким, мелодичным голосом. — Страж Люччо. Прошу вас, садитесь.

Я даже не стал переглядываться с Анастасией. Оба остались на ногах, молча глядя на нее.

Лара откинулась на спинку кресла, и губы ее изогнулись в легкой, немного зловещей улыбке, не коснувшейся, однако, глаз.

— Ясно. Меня оскорбляют. Вы не скажете мне почему — или мне догадаться самой?

— Не прикидывайтесь овечкой, Лара, — ответил я. — Ваша адвокат, Эвелин Дерек, наняла частного сыщика следить за мной и докладывать о моих перемещениях — и каждый раз, когда я выбираюсь куда-нибудь, на меня нападает какое-нибудь чудище.

Улыбка не померкла.

— Адвокат?

— Я заглянул ей в голову, — продолжал я. — И обнаружил там повсюду следы Белой Коллегии. Включая запрет открывать, на кого она работает.

— И вы считаете, это моих рук дело?

— В этих-то краях? — хмыкнул я. — Почему бы и нет?

— Я ведь не единственный член Коллегии в этом городе, Дрезден, — заметила Лара. — И хотя мне льстит столь высокое мнение о моей особе, многие мои сородичи любят меня не настолько сильно, чтобы советоваться насчет каждого своего шага.

— Однако они не вступают в борьбу с Белым Советом без вашего ведома, — вмешалась в разговор Анастасия. — Подобные действия выглядели бы как, — она улыбнулась, — вызов Белому Королю.

Взгляд серых глаз Лары переместился на Люччо и некоторое время изучал ее.

— Капитан Люччо, — произнесла она наконец. — Я видела ваш танец в Неаполе.

Анастасия нахмурилась.

— Это было… когда? Пару веков назад, плюс-минус лет десять или двадцать. — Лара улыбнулась. — Не могу не признать, талантами вы не обделены. Но, конечно, это все до вашего нынешнего… состояния.

— Мисс Рейт, — произнесла Анастасия. — Это имеет мало отношения к интересующему нас вопросу.

— Ну почему же, — нежно промурлыкала Лара. — После вашего выступления мы с вами присутствовали на одном и том же балу. Поэтому мне известны ваши пристрастия… тогдашние пристрастия. — Губы ее изогнулись в легкой голодной улыбке, а потом вдруг все, что я мог — это сдерживать дрожь в коленях, такое дикое, иррациональное желание захлестнуло меня с головой. — Вам, наверное, приятно вспоминать те времена?

И тут желание исчезло — так же внезапно, как появилось.

Анастасия медленно перевела дыхание.

— Мне слишком много лет, чтобы забавляться такими древностями, мисс Рейт, — спокойно

ответила она. — Равно как и ума хватает на то, чтобы не верить, что вам неизвестно о происходящем в Чикаго.

Мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы выдернуть мои мысли из тех мест, куда их посылала Лара, но я справился.

— Нам известно, что вы работаете с кем-то, входящим в состав Совета, — негромко сказал я. — Я хочу, чтобы вы сказали нам, кто это. И еще я хочу, чтобы вы освободили Томаса.

Только на последнем слове взгляд Лары метнулся ко мне.

— Томаса?

Я оперся на посох и пристально посмотрел ей в лицо.

— Томас успел сообщить мне о наемнике, которого навела на меня Эвелин Дерек, но исчез прежде, чем сам успел вступить в схватку. Ни один его телефон не отвечает на звонки, в салоне его не видели.

Взгляд Лары переместился на мгновение куда-то вдаль, на безукоризненно гладком лбу обозначилась складка.

— И это все, Дрезден? Слабый намек в чужом сознании на то, что кто-то из моих сородичей манипулировал этой девицей-адвокатом, и исчезновение моего братца? И из-за этого вы сюда пришли?

— Пока да, — признал я. Но, выложив дозу правды, не удержался от маленькой порции лжи: — Однако когда мы получим результаты запроса о денежных переводах, у нас не останется сомнений в вашей роли во всех этих делах. И тогда поздно будет идти на попятный.

Лара прищурилась.

— Вам ничего не найти, — твердым, ледяным тоном заявила она. — Потому что ничего такого нет.

Ага. Значит, я задел-таки ее за живое. Я надавил чуть сильнее:

— Ну же, Лара. Вам известно, и мне известно, как ваши ребята ведут дела. Обложившись алиби, не снимая перчаток. Вы же не думаете, что я поверю, будто вы не в курсе происходящего.

Зрачки у Лары как-то разом сменили цвет с темно-серого на светлый, серебристый, и она встала из-за стола.

— Честно говоря, Дрезден, мне безразлично, верите вы или нет. Я не имею ни малейшего представления о том, какие улики представляются вам убедительными, но во внутренних разборках Белого Совета я не замешана никак. — Она высокомерно задрала подбородок. — Что бы вы там ни считали, мир не сводится к вашему Совету. Он гораздо больше, и ваша роль в нем далека от решающей. Вы жалкое сборище зацикленных на себе пережитков истории, а ваше самомнение на порядок уступает вашей реальной значимости.

Что ж. С этим я спорить не стал бы, хотя Анастасия при этих словах недобро сощурилась.

Лара облокотилась на стол и, глядя на меня в упор, заговорила медленно, чеканя каждое слово:

— Вы полагаете, вы можете просто так ворваться в мой дом и угрожать мне, помыкать мной в свое удовольствие? Мир меняется, господа Стражи. А Совет отказывается меняться вместе с ним. Рано или поздно он обрушится под собственной тяжестью — это всего лишь вопрос времени. Эта слепая самоуверенность только…