Досье Дрездена. Книги 1 - 15
Шрифт:
Надежда помогает нам совершать такие вещи, которые без неё нам просто не по плечу, надежда придаёт сил, когда всё безнадёжно. Видимо, и мне в этот момент помогла именно она… потому что я вынудил свои нервные окончания откликнуться и подтянул себя к рукояти меча, стиснув зубы в лютой борьбе с агонией, заполнившей всё моё существо. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем мои пальцы коснулись деревянной рукояти Меча, но когда я наконец до него добрался и повернулся к двери, Баттерс едва только дошёл до входных ворот. Полы моего плаща разметались и кружились вокруг него,
Полдюжины оруженосцев стояли ошеломлённые и растерянные в рассеивающихся облаках тумана памяти; среди тех, кто ещё мог двигаться, только один сделал точный выстрел в Баттерса. Но рука маленького парня указала на него, и оранжевый колеблющийся свет спрыгнул с неё, тонкая линия обернулась вокруг ствола винтовки и крепко его ухватила. Баттерс поднатужился и с криком вырвал винтовку из рук стрелка. Шнур освободил оружие от блеска оранжевых огоньков и скользнул обратно в рукав Баттерса.
А затем, прежде чем один из переполошённых стрелков успел его подстрелить, Баттерс перескочил через невысокий заборчик Карпентеров и врезался в Тессу — физической силы этому удару может и не доставало, но энергии в него было вложено до черта.
Толчок оторвал миниатюрную Тессу от Черити, и истощённая динарианка испустила яростный визг и осела под весом Баттерса.
Никодимус выхватил меч и ударил Баттерса в спину, но летающие полы моего плаща отбили лезвие в сторону. Баттерс не был настоящим бойцом, но зато был бойким. Он закричал и ударил Тессу головой.
Тут она подняла руку и что-то выкрикнула. Раздался треск, мелькнула вспышка света.
Баттерс отлетел и приземлился в шести футах от неё, ошалело растянувшись на обледеневшем тротуаре. Я видел, что из одного уха у него течёт кровь. Он рассеянно махнул одной рукой, и оранжевые искры Боба появились из плаща и устремились куда-то в сторону квартиры Баттерса.
— Что это было такое? — возмутилась Тесса с яростью в голосе, поднимаясь на ноги.
— Так, мелкая сошка, — жёстко ответил Никодимус. — Глупый, но храбрый, маленький человечек. Славная попытка.
Он подошёл к Баттерсу и занёс над ним свой меч. Баттерс стиснул зубы и вскинул руку в бесполезном защитном жесте. Он знал, что сейчас произойдёт… что должно произойти. И хотя лицо его побелело как мел, взгляд оставался спокойным и твёрдым.
Он сделал выбор и теперь ответит за свои действия.
И в этот момент все вокруг смотрели на Никодимуса и Баттерса… и никто не смотрел на жену Майкла Карпентера.
Надежда открыла мне второе дыхание.
— Черити! — прохрипел я.
Её голова резко повернулась ко мне, и она удивлённо моргнула.
Я со всей силы бросил отломанную рукоять Фиделаккиуса.
В жизни бывают такие моменты, на которые потом оглядываешься и понимаешь, что они были просто идеальны. И чтобы эти моменты стали возможны, должно было произойти сто миллионов вещей, причём строго в нужное время — что совпало так много всего, что сложно даже представить, что всё это сложилось по чистой
Это был один из таких.
Отломанная рукоять Меча летела по идеальной дуге. Она поднялась вверх, спустилась вниз и пролетела в дюйме от заборчика вокруг двора перед домом. Вращение её было таким точным, словно бросок жонглёра, направившего рукоять прямо в ладонь Черити.
Но она промахнулась и не смогла её схватить.
Деревянная рукоятка с одиноким безобидным маленьким кусочком лезвия Меча отскочила от обледенелого тротуара и взмыла в воздух. Она подскочила ещё несколько раз, чиркнула по плечу Никодимуса…
…и приземлилась точно в поднятую руку Уолдо Баттерса.
Его пальцы сомкнулись вокруг рукояти Меча Веры, и если бы я не видел это своими собственными глазами, вряд ли поверил бы в то, что произошло.
Вспыхнул свет.
Раздался звук, похожий на рёв священных труб в сопровождении голосов целого хора.
И вдруг из отломанной рукояти Фиделаккиуса вырос столп ослепительного серебристо-белого света в три фута длиной, и в первом золотистом луче рассвета нового дня он запел со всей силой Меча, но только теперь он звучал громче, мелодичнее и ощущался физически.
Меч Никодимуса уже опускался вниз, и когда его лезвие встретилось с лезвием из света, металл протестующе заскрипел, и посыпались искры. Никодимус отшатнулся и сделал три быстрых шага назад, недоумённо уставившись на своё оружие.
Фиделаккиус аккуратно рассёк его, словно он был сделан из бумаги, а не из стали. Обрубленный конец меча раскалился добела.
Рядом со мной кто-то удовлетворённо вздохнул, я метнул туда взгляд и увидел Уриила, притаившегося рядом. Он улыбался, и глаза его блестели.
Баттерс поднялся на ноги, его челюсть отвисла. Он целую секунду смотрел на поющее лезвие в своих руках, и вдруг его зубы оскалились в радостной улыбке, что не мешало ей быть ещё и свирепой.
Его взгляд упёрся в Никодимуса.
Вдруг из-за одного из фургонов раздался бессвязный крик, затем машину тряхнуло, словно в неё врезалось нечто огромное. Секундой позже из-за фургона вышел Мыш, огромная машина прикрывала его от медленно восстанавливающихся оруженосцев. Собака фу пригнула голову и тело к земле и вся напряглась, шерсть на загривке вздыбилась, поблёскивающие, острые, недавно окровавленные зубы скалились. Он остановился всего в нескольких футах позади Никодимуса, и при его появлении тень Андуриила взбесилась, заметалась и закрутилась в десятке направлений разом, как испуганное животное на привязи.
— Хорошая попытка? — сказал Баттерс. — Мистер, там, откуда я, никаких попыток не дают.
И он поднял Меч, готовясь к бою, а его зачарованный плащ нереально драматично развевался позади.
Мыш издал лай, похожий на громкое отрывистое рычание, и бросился вперёд. Серебристо-голубой свет пронизывал его шерсть и сгущался вокруг гривы и челюстей.
Я видел ярость, гнев и недоумение на лице Никодимуса, когда новоиспечённый сэр Баттерс направился к нему, и я увидел ещё кое-что.