Досье на Крошку Че
Шрифт:
Лидия Константиновна, спасая свою кровиночку, очень хорошо понимала: четырехлетнюю девочку, убившую случайно маму, никто в тюрьму не посадит, но нельзя, чтобы до Кати дошла правда. И никогда Юля не была наркоманкой, свекрови пришлось оболгать любимую невестку. Старуха изворачивалась, как могла, и даже стала
Но она убийца! Можно ли ради счастья детей отправлять людей на смерть?
У меня заломило в висках, к голове подобралась мигрень. Боже, огромное спасибо тебе за то, что никогда не ставил меня в ситуацию, когда требовалось сделать подобный выбор… Как бы я поступила на месте Лидии? Рассказать Кате правду — значит убить девочку, а чтобы скрыть — надо заставить замолчать жадных Нину и Вадима. Ну зачем, зачем Карякина и Каргополь начали требовать денег?! А Сима… Она ведь тоже была кандидаткой на тот свет. И уж совсем ни в чем не виноват тот парень, которого вместо Полуниной толкнула с платформы метро Лидия. Нет, мне не жаль старуху. А может, все-таки жаль?
Около полуночи я вошла в комнату к Дегтяреву и протянула ему кассету.
— Извини, искала пояс для смокинга, а нашла на полу, под ящиком, ЭТО.
Александр Михайлович растерялся.
— Думал.., полагал.., я ее потерял, перерыл все…
— Теперь понимаю, почему ты отпустил Лидию за лекарством, — сказала я.
Полковник закашлялся.
— Ну.., э.., ей на самом деле стало плохо.., подумал.., что хорошего будет, если
— Давай не будем ничего объяснять, — перебила я приятеля.
— Я должен был уничтожить кассету, — тихо сказал Александр Михайлович. — Я ее схватил со стола, когда Лидия умерла, сунул в портфель, а потом в шкаф и.., потерял. Сначала волновался, затем успокоился, ведь если кто ее найдет, даже посмотреть вряд ли сможет. Или ничего не сообразит.
— Я поняла.
— Ясное дело, — кивнул Дегтярев. — Ты вообще догадливая и умная. Это правда, сейчас я не ерничаю. Талант детектива у тебя налицо.
— Не стану спорить. Только я говорю сейчас не о криминальной стороне истории.
— О чем же? — искренно удивился полковник.
— О любви. Странная она вещь. Вроде считается, что любовь — вершина человеческих эмоций, но мне бы очень не хотелось испытывать столь патологическое чувство, которое Лидия питала к сыну и внучке. Нет уж, избави меня боже от такого накала страстей, — призналась я. — Нельзя убивать ради любви.
Дегтярев кашлянул.
— А мне бы не хотелось, чтобы кто-то узнал про кассету, потому что я допустил должностное нарушение…
Я кивнула.
— Не волнуйся, я ведь в каком-то смысле являюсь собакой.
— Кем? — подскочил полковник. — Ты что несешь?
— Знаешь, почему многие гомо сапиенс предпочитают иметь в друзьях не себе подобных, а овчарок, пуделей, мопсов или такс? — спросила я.
— Не понимаю, — буркнул Дегтярев, — куда ты клонишь.
Я грустно улыбнулась.
— Все так просто. Собака — лучший друг, потому что, в отличие от человека, она не болтает языком, а виляет хвостом.