Досье Сарагоса
Шрифт:
Печальный фарс продолжается. В печати опубликованы фотографии, подписан-ные «Генрих Мюллер», но речь идет о другом Мюллере, тоже группенфюрере Гестапо, но уроженце Гессена, который окончил жизнь самоубийством в апреле 1945 года.
Несколько месяцев молчания, затем в марте 1946 года по средствам массовой информации разносится сообщение, пришедшее из Восточного Берлина: «Мюл-лер окончил жизнь самоубийством, убив свою жену и их трех детей, но одна из его дочерей еще живет в районе Вюрцбурга, где их семья владела несколькими имениями». Новость эта занимает место под № 8696 в файлах американской военной контрразведки CIC. Она лживая. Никогда у Мюллера не было четырех детей, и Софи Дишнер жила в Пазинге, одном
Из документов, извлеченных Клиффордом Кирэкофом из американских архивов, следует, что если несколько офицеров в тот момент доказывают свое несомнен-ное усердие, пытаясь узнать, что произошло с Мюллером, то другие стараются затормозить поиски, утверждая, что, в конечном счете, это только пустая трата времени, и сопротивляются продолжению расследования.
Давайте напомним тем, кто не жил в ту эпоху, что в УСС, предшественника ЦРУ, внедрялись советские агенты, коммунисты или их попутчики, и точно так же обстояли дела в специальных службах и администрации французов и англичан в Германии. Всякий, кто задумается, увидит, откуда приходит дезинформация, и в чью пользу она осуществляется.
В 1953 года книга записи актов гражданского состояния, случайно найденная в Берлине, сообщает (за номером 11.716/45,) что Генрих Мюллер умер 15 декаб-ря 1945. Но в 1957 году некто неизвестный заказывает в одном похоронном бюро Западного Берлина могильную плиту с надписью: «Нашему дорогому папе Генриху Мюллеру. Родился 28 апреля 1900, погиб в Берлине в мае 1945». Странно. К этой новой могиле каждый год кто-то возлагает цветы.
В сентябре 1963 года бургомистр Западного Берлина, раздраженный всеми эти-ми слухами, приказывает вскрыть могилу. Там обнаруживаются скелеты трех человек, из которых ни один не соответствует телосложению Гестапо-Мюллера.
(Фотографию этой могилы неоднократно воспроизводили в разных книгах и ста-тьях. Нужно отметить, что одна из любовниц Бормана, актриса Маня Беренс, переехала в Восточную Германию, чтобы наблюдать за этими раскопками. Это не могло бы произойти без разрешения КГБ и Штази. — прим. автора.)
17.2. Кто слишком переигрывает…
Необычно в этой саге Мюллера то, что она тянется с 1945 до середины 1960-х годов и не только в Германии, но в и десятке других стран. Не раз полицейские службы чувствуют себя одураченными, тогда как международная пресса разме-щает на первой странице всегда одни и те же более или менее четкие фотогра-фии, ведь Мюллер в течение всей своей карьеры защищался от фотографов. Но примечательно также то, что о нем говорили так, как это делала бы реклама какого-нибудь продукта: больше о его упаковке, нежели о его содержании. А именно: полное молчание о его карьере, его поведении в руководстве Гестапо, о странной защите, которую он предоставлял некоторым агентам «Красного ор-кестра», его антисемитских интригах, сопровождавшихся после 1944 года предоставлением гарантий защиты некоторым евреям, о его ненависти к като-лической и протестантской церквям, и в то же самое время о его переговорах с некоторыми прелатами.
Печать играет на эмоциональности публики, не приступая к глубоким исследо-ваниям. На них не отваживается ни один биограф. По правде говоря, из-за того, что зрелище становится чересчур навязчивым, саму тему почти забывают. Из-за увеличения числа ложных следов и обманных приманок, реальность теряется из виду, а затем публика слишком устает. Такого результата, без сомнения, как раз и добивались.
Между тем, если Мюллер действительно умер в 1945 году, зачем тогда продол-жать такую игру?
Это верно, что после 1945 года мало осталось тех, кто действительно интересу-ется серьезным исследованием вопроса. Его досье по-прежнему вызывает такие же споры и волнения, как и досье Мартина Бормана. Несколько авторов, таких как Ладислас Фараго или Пол Мэннинг в США, продолжали и расширяли свои исследования и умозаключения о судьбе рейхсляйтера и шефа Гестапо. Но они заблудились в своих поисках, потому что не осознали того, что им предложили свои услуги сомнительные посредники, происходящие из немецкой эмиграции, внутри которой как у Мюллера, так и у Бормана были свои агенты, и что поверх них за ниточки дергала Москва.
Между тем здесь или там можно найти крупицы правды глубоко в архивах аме-риканской разведки, в редких документах британского происхождения и, еще реже, в документации, поступившей из французских разведывательных служб, хотя мы достаточно хорошо проинформированы, чтобы знать, что их парализует странная сдержанность.
Отметим также, что хотя, как доказывают архивы Штази, Мартин Борман был постоянно под наблюдением восточных немцев после 1945 года и после 1949 года под наблюдением советских спецслужб в Южной Америке, поразительно, что нигде не всплывает имя Мюллера. Вывод прост: тот и другой были, начиная с определенного времени, своеобразными «почетными корреспондентами» (HC) разведывательных служб СССР, но не советскими агентами. У них был свой до-говор, не угрожавший им неприятностями, при условии, что они не будут ме-шать линии Кремля, какой бы она ни была.
(«Почетными корреспондентами» (Honorable correspondants) во французской разведке традиционно называют людей, добровольно предложивших свои услуги разведке, прежде всего, французов, работающих в крупных частных и государственных компани-ях (часто на высоких должностях) за рубежом. Как правило, «почетные корреспонден-ты» действуют из идеологических убеждений и получают много информации благодаря своей профессиональной деятельности. Автор, используя этот термин, подчеркивает разницу между обычными агентами, полностью управляемыми и зависимыми от руково-дящих ими спецслужб, и «птицами высокого полета», вроде Бормана и Мюллера, которые сами выставляют свои условия и заставляют другую сторону с собой считаться. — прим. перев.)
Исследователи найдут также доказательства при изучении как немецких газет Южной Америки, таких, как «Der Weg» (например, с 1949 по 1952 год, когда этот влиятельный орган неоднократно рассказывает о Рапалло и преимуществах германо-советского союза), так и отчетов группы Сарагосы, которые мы цити-ровали для наших читателей. Этот параллелизм поразителен.
Несколько американцев, бывших следователей, перешедших из УСС в ЦРУ, за прошедшее время тоже опубликовали свои записи и комментарии, из которых многие содержали ценные указания.
Также частицы правды появляются порой в репортажах 1960-х годах, а также в серьезных газетах, как швейцарская ежедневная газета «Die Tat».
Некий человек по имени Петер Кубаинский, бывший агент Абвера, замешанный, по его словам, в неудавшееся покушение на Гитлера, подтверждает, что в мае 1945 года Мюллер встретился в Австрии с капитаном СС Алоизом Бруннером, который должен был вручить ему фальшивые документы. Этот контакт очень интересен, так как в то время Москва утверждала, что арестовала и повесила Бруннера. На самом деле Бруннера обнаружили в 1968 году в Сирии, где он ра-ботал под чужим именем для западногерманской фирмы «Ofraco», которой ру-ководил в Дамаске зять генерала Ганса-Генриха Воргицки, в то время одного из ближайших помощников генерала Райнхарда Гелена в руководстве БНД. Следо-вательно, Москва лгала. Следовательно, разведка Гелена знала.