Дошкольное воспитание. Вопросы семейного воспитания и быта
Шрифт:
Дошкольницы хорошо знают, что малыши о себе говорят в третьем лице: «Таня сделала то-то, Вася сделал то-то».
Другое Маркс заметил вот что: «Ребята слова «великий» и «большой» путают, и когда они говорят о великих людях, они их рисуют большими».
На одном совещании по дошкольному воспитанию мне показывали рисунки ребят — большой Ленин говорит речь на Красной площади, а вокруг него маленькие, маленькие люди.
И Маркс и Энгельс внимательно относились к детям. Вопросы воспитания стояли у них в поле зрения. Сейчас встал во весь рост вопрос о семье. Вы знаете, что до обсуждения Конституции было обсуждение закона об абортах. Вопрос этот ставится не в первый раз, он ставился в самом начале Советской власти, но в годы гражданской войны, в годы военного коммунизма, когда были постоянные эвакуации, переселения, — в это время говорить
50
«Война и деторождение», стр. 7–12 настоящего тома. — Ред.
В 1913 г. в связи с речью на Пироговском съезде одного врача, который говорил: «Мы должны убеждать матерей рожать детей, чтобы для них устраивались жеребьевки, чтобы их калечили в учебных заведениях, чтобы их доводили до самоубийства!» — Владимир Ильич писал: «Только для этого? Почему же не для того, чтобы они лучше, дружнее, сознательнее, решительнее нашего боролись против современных условий жизни, калечащих и губящих наше поколение??» [51]
51
В. И. Ленин, Соч., т. 19, стр. 206.
Вам, может быть, кажется, что я не на тему говорю, — позвали меня говорить о дошкольных делах, а говорю об абортах и т. д., но для вас должно быть ясно, как органически связаны эти два вопроса. Вопрос о семье. Жилищные условия у нас еще не совсем хороши, культурный уровень прихрамывает, но он не сравним с прежним. На днях я получила письмо с Сахалина от комсомольца-политпросветчика. Это письмо рисует, какие стали у нас люди. Он описывает, какое там еще невнимательное отношение к политико-просветительной работе. Ну, Сахалин — дело далекое, до Сахалина далеко и Сахалин не показателен, скажете вы. Но вот что этот комсомолец описывает: «Приехали мы, б политпросветчиков, приехали на катере. Никто нас не встречает. Я вплавь перебрался на берег, достал лодку, перевез всех политпросветчиков, перевез свою семью, и стали мы жить под лодкой. Моя «мокрая семья» запротестовала».
Потом он рассказывает, как он поехал в центр. Оказалось, что все знали, что приедут политпросветчики, но «квартир для вас нет». Совершенно равнодушное отношение. И он рассказывает, какие мытарства переживала его семья. А дальше он пишет: «Ну, довольно о себе, я комсомолец и должен терпеть».
И далее он рассказывает, как он боролся за лучшую постановку культработы. Я думаю, что борцами за культуру являются не только политпросветчики, я считаю, что одним из важнейших фронтов борьбы за культуру является и дошкольный фронт. Возьмем такой вопрос: мы говорим о дружбе народов, а в быту еще есть пережитки кое-какого старого отношения к другим национальностям. И вот я помню рассказ одной практикантки, которая была в вузе Наркомзема, а летом поехала на практику в Астрахань. Она описывает и другую свою работу, но между прочим и то, как она боролась за детские ясли. Устроила детские ясли, а русские матери говорят: «Я в ясли не отдам ребенка, потому что туда ходят калмыки, а у них грязные ребята».
Это задело за живое студентку: «Покажу я вам, какие грязные ребята». И вот она матерям калмычкам показала, как нужно стирать рубашонки, как нужно стричь волосенки. И дети калмыки стали ходить после этого в более чистых рубашках, чем русские. Тогда русским матерям пришлось язычки прикусить. Но для этого нужно суметь подойти. Эта девушка сумела подойти.
Она не стала говорить: «Как
Мне приходится много получать писем. Вот, например, что пишут работницы, которым приходится еще ликвидировать свою неграмотность. На одном спиртзаводе директор вызывает работниц и начинает ругательски ругать за то, что они не ходят в школу учиться. Довел их до слез. И мне пришлось в ЦК Союза писать, что это не метод, нужно узнать, почему они не ходят учиться, — вероятно, нет детского сада, нет яслей и т. д.
И вот сейчас, для того чтобы развернуть дело перестройки быта, нужно внимательное отношение, умелый подход к обслуживаемым массам.
Сейчас остро встает, знаете, какой вопрос? Вопрос антирелигиозной пропаганды. Недавно мне написал красноармеец из Азербайджана. Красноармеец отмечает: «Письмо начал писать в 20 часов 30 минут, кончил писать в 21 час 7 минут», — привык человек рассчитывать свое время! Письмо замечательно хорошее. Настоящий коммунист писал. А потом дает задание — «Вот у нас мало обращено внимания на женщин мусульманок, на муллистов, как он выразился (т. е. на тех, с которыми работает мулла). У меня жена тюрчанка. Я ей говорю о Ленине и Сталине, а она — о религии. Вы, пожалуйста, напишите о муллистах».
И вот я опять принялась за антирелигиозную пропаганду. А тут и с других концов стал этот вопрос вставать. Например, недавно был заведующий облоно из Горьковской области и рассказывал, как сейчас поны начинают действовать. Пон после утверждения Конституции чувствует себя полноправным гражданином. И вот в одном местечке на родительское собрание пришел пон, окончивший духовную академию. И первое, что он сделал, — это дал 20 рублей на елку и 5 рублей на тетради. Сел. Все родители в волнении — как же это махровый поп и тут же водрузился. А его дочь училась в этой школе. И вот он сначала начинает говорить, как нужно поправлять ошибки, как нужно делать, чтобы чистая тетрадь была, как поля загибать. А потом, как публика присмотрелась немного к нему, он начал и о другом говорить: «Вот с дисциплиной плохо. Вы выгоняете из класса за плохое поведение. Или из школы исключаете. А не замечаете ли вы, что дети, которые ходят в церковь, религиозно воспитываются, что они значительно дисциплинированнее, что среди них нет хулиганства?»
Все стали волноваться, сумеет ли учительница ответить на это. А учительница — молодая комсомолка, и вот сражайся с попом. Но она сумела ответить ему без резкостей, по существу. Она сказала, что религия всегда была на стороне эксплуататоров, она стала объяснять, как религия темнила сознание, как отвлекала от борьбы за социализм. Родители слушали.
Я это все рассказываю для того, чтобы показать, что этот вопрос теперь стоит иначе, чем стоял раньше, попы научились действовать «по-европейски». Католическая религия особенно умело действует. У нее учатся попы.
Есть такое село Бородино в Ивановской области. В одной церкви там клуб, а в другой — мельница. И появился там поп, очень тихонький. С ребятами стал разговаривать, по головкам гладить, пряниками кормить, леденцами, начал ребятам разные религиозные сказки из Ветхого завета рассказывать, книжечки давать. Стали заходить к нему и матери. (С места. «Консультация открылась».)
У нас выходил журнал «О наших детях», который проводил большую работу с родителями. И там описывался опыт антирелигиозной работы, который был проведен среди татарского населения. У мусульман есть пост ураза, который продолжается целый месяц, а потом праздник байрам наступает. И вот эта ураза заключается в том, что есть можно только до рассвета, а потом — когда взойдет звезда. Взрослый человек может оставаться без пищи такое длительное время, а для ребят это очень мучительно. И вот учителя устроили во время уразы сытные завтраки в школе. Одни ребята согласились на завтраки, а другим родители запретили. Тогда послали врачей, которые на татарском языке объясняли вред этого поста для детского организма. Поднялась целая кампания за обслуживание завтраками всех ребят. Родители сдали. Ребята ели, и никакой уразы не было. Есть два метода антирелигиозной пропаганды: один метод, против которого Ленин возражал, — это запрещение, высмеивание и другой — выкорчевывание корней влияния духовенства путем ряда практических мероприятий по улучшению быта.