Дословный перевод
Шрифт:
— И чего ты трясешься?
— Страшно.
— Чудная ты. С Инкой, которую вообще не знала, в одной квартире спала, а сейчас боишься, — он нашел её холодные пальцы, которые тут же, что было силы, вцепились в его ладонь. Так, что он, пользуясь темнотой, даже невольно поморщился. Если Алена так явно проявляет испуг, значит, она просто в панике. Но успокаивать уже проверенным методом нельзя. Хотя и очень хочется. Ни к чему хорошему новый раунд секса не приведет, только больше все осложнит.
— Инна не такая страшная, — Герман украдкой смахнула выступившую слезу.
— А я, получается,
— А ты-то тут при чем?! — вот теперь стало не до стресса, Алена даже попыталась приподняться, но тут же оказалась придавлена тяжелой рукой.
— Понятно. — Интересно, что ему было понятно, если сама девушка ни хрена не поняла? — Все, спи. Я рядом. Если станет совсем невмоготу — разбудишь.
Она только фыркнула над двусмысленностью фразы, но послушно спряталась обратно под одеяло. Даже подушку на голову, для надежности, положила.
Женька снова зевнул и посмотрел на часы. Половина восьмого. Значит, ребята, обещавшие поменять замки, будут здесь минут через тридцать. Конечно, желательно, чтобы с ними пообщалась хозяйка, но будить Алену он сейчас не даст, она и так не спала половину ночи. Поначалу усердно симулировала, хотя иногда и тихо-тихо всхлипывала, а потом, когда все-таки уснула, не успел Власов обрадоваться, как она начала метаться и разговаривать. И ладно, когда говорила на русском, хотя там все было совершенно бессвязно, но хоть понятно, что ей снится какое-то болото. Но когда девушка начала чирикать по-японски… Хотя, может, и по-китайски, он восточные языки все равно на слух совершенно не различал. Осторожные тормошения и поглаживание по волосам давали кратковременный эффект, через пять минут все начиналось заново. И если поначалу это умиляло и забавляло, то ближе к пяти утра захотелось заклеить Алене рот и, крепко стиснув руками и ногами, чтобы не возилась и не ерзала, наконец, уснуть. Но, похоже, что его мысли как-то дошли до спящей, потому что Герман резко притихла и уснула. Чем продолжала заниматься до сих пор, а Женька, зевая до хруста в челюстях, пил третью чашку кофе и пытался продрать глаза. Не то, чтобы у него это совсем не получалось, назвать его бодрым можно было, лишь сильно польстив.
Так, нужно ещё успеть заехать домой переодеться. Ё-моё, проще к Алене часть вещей перевезти, чем так мотаться каждое утро… Хорошо, что он уже успел отставить чашку, когда до него дошло, о чем именно сейчас подумал. Хоть в качестве постоянной девушки Герман его и устраивала, но мелькнувшая сдуру мысль о совместном проживании насторожила. Да ну, нафиг такие сложности…
Не успел он погрузиться в темные пучины подсознания, как коротко звякнул дверной звонок, чей звук Власова только обрадовал. Нахрен такие идеи с утра пораньше.
Но вместо ожидаемых ребят, которые сделают из Аленкиного жилища если не Тауэр, то хотя бы Форт-Боярд, на пороге стояла мрачная Инна.
— Привет. Алена где? — не очень дружелюбно оттолкнув брата с порога, девушка внедрилась в прихожую, сунув Женьке в руки какой-то объемный пакет.
— Спит, — поняв, что прозвучало это немного двусмысленно, он тут же добавил. — Она вчера поздно легла, не буди её.
— Как она вообще? — летние туфельки аккуратно пристроились в
— Тебе Серега все рассказал?
— Да, — проверив, горячий ли чайник, Инна уселась на табурет и с пугающим вниманием уставилась на брата. — Как ты думаешь, что все это означает?
— Твои соображения?
— Нууу… — она опустила глаза на сцепленные в замок пальцы. — Явно пугают. Хотя, может, предупреждают. Но убивать не собираются, иначе не стали бы оставлять открытую дверь.
— Молодец. Я тебе больше скажу — похоже, Алена нужна испуганная до потери пульса, но гарантированно живая. Порезы поверхностные, она бы и сама успела прийти в себя, даже без помощи соседа. Про него что-нибудь узнала?
— Нет, — девушка тяжело вздохнула и сморщила нос. — Тебе Сережа не говорил?
Такая постановка вопроса Власова сильно насторожила, потому он обнял девушку за плечи и заглянул в глаза.
— Нет. Колись, мелочь, что натворила?
— Когда я пару дней назад хакнула базу одной государственной организации, меня засекли.
Женька так резко вдохнул, что закашлялся.
— Что ты сделала?!
— Ой, ну, хоть ты не ругайся, — Инна страдальчески скривилась, пряча виноватый взгляд. — Меня Сережа уже запилил…
— Тебя не пилить, а пороть надо! Пару дней, без перерыва на обед и ужин. Ин, ты хоть понимаешь, что теперь тебя будут пасти?
— Понимаю.
— И твоё счастье, что Виталий Николаевич имеет друзей в тех кругах, пока ты с его сыном, не станут лезть. Но если ваши лямуры закончатся, станешь штатным гэбьем, это ясно!?
— Жень! — вот теперь в голосе появились зазвучали слезы, которые пока ещё не появились на глазах. — Я все понимаю! — она резко сбросила его руку со своего плеча и вскочила.
— Дурында, блин. К тебе самой из "серого дома" ещё никто не подкатывал?
— Пока нет. Да и Сережин отец сказал, что не полезут, — девушка подошла к окну и с завидной тщательностью начала рассматривать панораму двора, периодически шмыгая носом.
— А, тогда понятно, чего ты такая взъерошенная. Воспитывал?
— Да…
— Это он умеет, — Женька подошел к сестре и обнял одной рукой за шею так, что Инка закряхтела, но вырываться не стала — все равно бесполезно. — Папа Виталик тебя в обиду не даст, но спуску тебе не будет. Кстати, Серега на отца не только внешне похож. Хотя, теперь уже поздно, жить вам в любви и согласии, если, конечно, у тебя нет мечты поработать на Родину.
— Можно подумать, я буду с ним только из-за этого, — Инна все-таки вывернулась и, поднырнув под рукой брата, прошла обратно к столу.
— Нет. Но это дополнительная мотивация. Ладно, я тебя повоспитывал, ты прониклась. Прониклась же? — Девушка закатила глаза. — Вот и хорошо. А теперь говори, что узнала, когда хорошую девочку засекли в электронных закромах. Ты где была, кстати?
— Архив ФСБ.
— Да, не помелочилась. Нашла что-нибудь?
— Ничего особо криминального. Бизнес Алениного отца, вроде, вполне легален, хотя, конечно, учитывая, что это приграничный город да ещё и порт…