Шрифт:
Глава 1
МИБИ, час до полудня, комната клуба Лень
Сидя за столом, я гипнотизировал взглядом огонёк свечи. По-другому это и не назвать. Ректор говорил, что мировое «ци» проще почувствовать именно в огне, потому что он горячий, яркий и вечно голодный. Вот только понимание ко мне пока не приходило. Может потому, что сидел я так меньше часа? Занятие с группой иностранных студентов сегодня закончилось немного раньше, а от тренировки с Максом я был освобождён на неделю. Зато, глядя на огонь, можно было подумать о разном. К примеру, вчера вечером я допоздна читал новости о мировом
Подняв взгляд, я увидел наследника Николая, сидевшего рядом со столом и тоже наблюдающего за огоньком свечи.
— Это такая особая тренировка? — спросил он. — Или хочешь изучить несколько огненных техник?
— Нет, — я улыбнулся и пальцами потушил свечку. — Просто думаю о всяком и пытаюсь почувствовать энергию мира в маленьком огоньке.
— Семь из десяти Великих мастеров изучали огненные техники.
— Потому что огненных среди одарённых — больше. Привет, — я пожал протянутую руку. — Чем занят? Лекции, тренировки?
— С утра занимался географией и иностранными языками, а после обеда у меня по расписанию литература и физкультура.
— Кстати, насчёт обеда. Девушки обещали меня сегодня накормить вкусной домашней едой, присоединяйся.
— В другой раз, — он улыбнулся, подумав о чём-то забавном.
— Никаких других «разов», — решительно сказал я. — Сегодня Цао Чжэнь напросилась помочь с обедом, так что опять приготовят на семь человек. Проверено на практике, что мне одному всё это не съесть.
— Тебя в Китае за это обязательно побьют, — рассмеялся он. — Единственный из мужчин, кому принцесса собственноручно может приготовить обед — это её отец.
— А супруг?
— Тогда она уже не будет принцессой, а это совсем другой статус. Так что я бы на твоём месте в Поднебесную летал реже. Говорят, — он сделал голос немного тише, — что её старший брат очень вспыльчивый. Посмевшему обидеть принцессу он голову открутит. Ну и сам Император Цао… Ты же встречался с ним, какое он впечатление оставил?
— Суровый, умный и хитрый, — ответил почти не задумываясь. — Плохого ничего не могу сказать, идеальный правитель.
— Идеальный, — Николай покивал. — Тиран и деспот. Держит всех министров в кулаке. Говорят, что петухи в самых далёких деревнях по утрам кричат только потому, что он им разрешил. А если закон издаст, чтобы молчали… ты понимаешь. Просто, огромная империя была на грани существования, разорена и разграблена почти подчистую. Только твёрдой рукой и суровыми мерами можно было её спасти, построить промышленность, восстановить
— Лучше скажи, как тебе в МИБИ? — решил перевести тему я. О политике говорить перед обедом — только аппетит портить. — Слышал, что тебе комнату совсем небольшую выделили. Не царские хоромы, в общем.
— Две комнаты: спальня и рабочий кабинет. Но я понял, к чему ты клонишь, — его это почему-то развеселило. — Это одно из распространённых заблуждений. У нас в семье принято детей воспитывать в спартанских условиях. Только летом, когда выбираешься в загородный дворец, можно почувствовать себя немного свободным. А так моя комната в царском доме по размеру не больше, чем здесь. Для сестёр небольшие поблажки сделаны, но мне телевизор смотреть разрешалось полчаса в день. До четырнадцати лет — только правильное питание, без изысков и сладостей. Никаких гаджетов, а компьютер исключительно во время урока информатики. Книги — вот основное развлечение наследника, и ещё нечастые встречи с друзьями. Но с отцом мы и на рыбалку ездили, и на охоту, и на море. Только это редкие события и каждую поездку начинаешь ценить. Дедушка сыновей так воспитывал, отец меня, ну и я традицию продолжу. Ты знаком с моим братом двоюродным?
— Кхм, только с Разумовским пересекался, — поморщился я.
— Он в десять лет выпал из-под влияния отца и уехал жить к матери. И вырос большим эгоистом. Я случайно подслушал, как дядя жаловался отцу, что не уследил и мать его избаловала.
— До он вырос настоящей сволочью и засранцем, а не эгоистом! — фыркнул я, подняв руку и сжав кулак. — Я бы его за яйца…
Дверь открылась и в комнату шагнула незнакомая девушка в светлой длинной дублёнке. Изящным движением откинула капюшон. Красивая, черты лица правильные, волосы длинные, цвета тёмной меди, глаза голубые или светло-серые.
— Привет, — я опустил руку, зависшую в воздухе.
— Я не вовремя? — голос у девушки оказался мягким и приятным.
— Ульяна! Давно не виделись, — Николай встал, поспешил к гостье, чтобы помочь снять дублёнку. — Вот так неожиданная встреча. Ты к Кузьме в гости?
— В общем, да, — кивнула она. — Только мы ещё не знакомы.
— Не беда, — улыбнулся парень, — я вас сейчас познакомлю. Это Матчин Кузьма. А это Воронцова Ульяна Игоревна.
— Очень приятно, — девушка, скинула дублёнку, поднимая повыше воротник тёплого белого свитера.
— Ты проходи, садись к столу, — предложил Николай.
Мне показалось, наследник питал к девушке тёплые чувства. Ну а что, такая милая девушка вызывает только положительные эмоции.
— А кого вы хотели за яйца что-то там? — спросила она, усаживаясь в кресло. С любопытством оглядела помещение.
— Артёма, — пояснил Николай, повесив дублёнку на вешалку. Вернулся к столу, прикидывая куда лучше сесть и выбрал второе кресло.
— Он в столице? — уточнила девушка, сразу поняв, о ком идёт речь.
— Не знаю. Просто разговор о нём зашёл.
— Будете вешать — меня позовите, — хихикнула она. — Просто из любопытства посмотрю.
— Никакого к нему сочувствия и жалости? — спросил я у Ульяны.
— Никакого, — подтвердила она. — Мне он неприятен. На последнем празднике, где пересекались, он за пять минут успел утомить нас с подругами.
Мне показалось, что в глубине светлых глаз проскочила холодная искорка.
— А мы только обедать собрались, — сказал Николай, посмотрев на меня, шевеля бровями.