Доспехи Дракулы
Шрифт:
– Так-то оно так… – согласился господин. – Но до меня дошли слухи, что наш общий знакомец помер…
– Не понимаю, о ком вы говорите. Да и потом – все мы под Богом, – холодно заметила Сильвия.
– Понимаете, сударыня, ещё как понимаете. Мои люди всё разузнали: Жук частенько наведывался в ваш бордель. А помер он дома, вернувшись из оного…
– Ну и что. При чём здесь я? – удивилась Сильвия.
– Да при том, голуба моя… Ты мне восьмёрки-то не крути[33]. Я, чай, не первый год на свете-то живу, – с издёвкой
– Подите прочь! Иначе я позову полицию! – пригрозила Сильвия.
– Это, конечно, можно… полицию-то позвать… Я много интересного могу полицейским-то порассказать.
Наконец Сильвия не выдержала.
– Что вам угодно, сударь?
Господин хмыкнул.
– Вот это разговор! – оживился он. – Навёл я о вас, сударыня, кое-какие справки… Интересная картинка получается! Так вот, чтобы энту картинку не подпортить, предлагаю вам откупиться…
Повисло тяжёлое молчание. Визитёр не торопил Сильвию с ответом. Та, наконец, вздохнула, понимая, что просто так от него не отделается.
– Сколько? – спросила упавшим голосом.
– Пять тысяч…
Мадам охнула…
– С ответом не тороплю. Время у вас есть, голуба моя, скажем, до завтрашнего вечера. И не вздумайте жандармов звать. Знаю я про ваши шашни с господином Эйлером, – предупредил визитёр.
Сильвия зло рассмеялась.
– Однако, сударь, вы хорошо осведомлены… – заметила она.
– Даже лучше, чем вы думаете…
– Хорошо, вы получите названную сумму, но при одном условии. Иначе сделка не состоится. Согласитесь, сумма слишком велика, в качестве оплаты за молчание.
– Условии? – переспросил визитёр. – Ты ещё смеешь мне условия ставить?! – удивился он, от его вежливости и следа не осталось.
– Да, именно, сударь, при условии, – еще раз повторила Сильвия. – Иначе делайте, что хотите: хоть убивайте, хоть жандармов зовите, – твердо заявила она, чем привела визитёра в смятение.
Повисло тягостное молчание. Лизетт полностью превратилась в слух и, не дыша, прильнула к деревянной перегородке.
– Да-с… Вы, я вижу, дамочка, не лыком шиты… – после длительной паузы произнёс визитёр.
– Я рада, что вы поняли это. И, если мы договоримся, то сделка станет взаимовыгодной. Шантаж же со мной не пройдёт.
Визитёр откашлялся.
– Ладно, слушаю ваше условие.
– Вы займётесь своим привычном делом…
– Ха! Кто на сей раз вам помешал? – развязано поинтересовался визитёр.
Снова повисла тишина. Лизетт лишь уловила некоторые приглушённые звуки, вероятно мадам написала на листе бумаги имя и адрес неугодного ей человека.
– Вот возьмите… Здесь всё написано. Как только дело будет сделано, вы вернёте мне записку. Она будет моим залогом… Я же отдам названную сумму.
Визитёр рассмеялся.
– Ты что, меня за дурака держишь? Как бумажка может стать залогом?!
– Вы
Лизетт дождалась, когда визитёр удалится. Покидать своё тайное убежище она не торопилась… Вдруг она услышала, как Сильвия разразилась рыданиями.
– Плачь, тварь… Меня ты не пожалела, когда продавала мою девственность жирному борову. На каторге тебе место…
Лизетт выбралась из кладовки, закрыла её, и, как ни в чём ни бывало, отправилась в свою комнатушку.
«А если отправиться на Воздвиженку сейчас? – размышляла она. – В салоне могут заметить моё исчезновение. Всё равно я должна уделять время посетителям… Да и господин следователь может отсутствовать в участке… Раньше завтрашнего утра ничего не получится… А что, если мордастый визитёр уже успеет убить того несчастного, имя которого мадам указала в записке?..» Лизетт охватило смятение, она не знала, как поступить…
И вот, она решилась на отчаянный шаг. Вышла из комнаты, спустилась к гостям. Мадам Либуш среди пёстрой толпы заметно не было.
«Несомненно, она расстроена… И, возможно, не выйдет из своих апартаментов до завтрашнего дня…» – подумала новоиспечённая агентесса.
Лизеттт, как и всякая женщина, а там более служительница Венеры, была отменной притворщицей. Она побледнела… Это обстоятельство не ускользнуло от внимания пташек и посетителей. Сославшись на дурноту, Лизетт удалилась к себе.
Она быстро переоделась в строгое платье, накинула зимнее мантеле и через чёрный ход покинула салон.
Когда Лизеттт добралась до жандармского участка на Воздвиженке, было уже примерно девять вечера. Она беспрепятственно вошла в участок, обратилась к дежурному офицеру, дав понять, что у неё весьма важные сведения для поручика Полянского. Тот замялся, не зная, как поступить правильно.
– Сударыня, неужели ваши важные сведения не могут подождать до утра?
Лизетт округлила глаза.
– Вы меня удивляете, господин жандарм! Пока мы здесь с вами препираемся, могут убить человека.
Дежурный офицер решил не брать грех на душу и не наживать лишних неприятностей по службе.
– Я прикажу отвести вас в казённом экипаже прямо на квартиру к поручику Полянскому, – сказал он, здраво рассудив: «Пусть Полянский сам разбирается с этой назойливой дамочкой…»
Действительно, казённый экипаж отвёз позднюю посетительницу на квартиру поручика. Тот принял её в домашнем халате, потому как никаких гостей не ожидал. Лизетт оттеснила растерявшегося поручика от входной двери и начала рассказывать суфлёрским шёпотом: