Достичь небес

Брэнсон Ричард

Юпитер тоже доступен для исследования из верхних слоев атмосферы. Юпитерианские летательные аппараты, естественно, будут совершенно не похожи на своих марсианских родичей. Юпитер слишком далеко от Солнца, чтобы полагаться только на солнечную энергию. Вместо этого им придется получать энергию из инфракрасного излучения самой планеты-гиганта. Кроме того, юпитерианская атмосфера — это по большей части водород, так что аэростаты, очевидно, нельзя наполнять ни водородом, ни гелием. В юпитерианской атмосфере смогут летать только тепловые аэростаты — монгольфьеры. Не правда ли, чудесно, что технология 1783 г. может когда-нибудь оказаться полезной там, в далеких просторах Солнечной системы?

Мы

возвращаемся домой, медленно падаем сквозь стратосферу вниз, на землю, вращаясь как кленовое семя. Здесь нет бурь, нет холодных и теплых атмосферных фронтов; здесь вообще нет погоды. В стратосфере теплый воздух всегда движется поверх холодного, а температура стабильно падает до жуткого холода — примерно до -60 °C. На этих морозных высотах нетрудно представить, что жизнь на Земле течет так же спокойно, стабильно и предсказуемо.

Однако где-то между пятнадцатью и восемью километрами над поверхностью происходит что-то странное. Чем ниже мы опускаемся, тем жарче становится. Нижние слои атмосферы греются от земли. Нагреваясь снизу, как вода в кастрюле на плите, они перемешиваются и закручиваются. Массы теплого воздуха сквозь холодные слои прокладывают себе путь вверх, а тяжелые пласты холодного воздуха устремляются вниз, к поверхности планеты, бешеные ветры соприкасаются друг с другом, заряжая атмосферу электричеством. На ночной стороне земного шара сверкают молнии. Бурное дно атмосферного океана образует тропосферу. Здесь живет погода. И в какой-то степени — мы, по крайней мере большую часть времени. В этом густом и бурлящем воздухе разворачиваются наши крылья: SpaceShipTwoстановится обычным планером.

Приближается посадка.

Вернувшись назад, в непогоду, вновь ощутив на себе действие дождя, тумана и метелей нашего неверного повседневного мира, нельзя не задуматься: что дальше? Сбудутся ли наши мечты? Сможем ли мы на самом деле составить карты иных миров, научимся ли добывать руды на астероидах и получать от Солнца неограниченную энергию? Предсказывать будущее — неблагодарная задача. Даже погоду трудно понять до конца. Метеоролог Боб Райс помнит время — совсем недавнее, 1970-е гг., — когда метеоролог мог предсказать погоду в лучшем случае на сутки вперед. На составление прогноза на 24 часа уходило столько времени, — вспоминает он, — что на 48-часовой прогноз его практически не оставалось. Когда же мы переходили к 72-часовому прогнозу, мы могли вместо расчетов просто метать дротики в мишень.

Прогнозирование поведения атмосферы с тех пор несколько продвинулось. А вот человеческая погода — как бы мы ни старались, как бы ни думали, сколько бы наук ни изучили, мы практически не приближаемся к пониманию ее механизмов. Сами для себя мы остаемся величайшей загадкой. Сможем ли мы, как говорил Джо Киттингер, ужиться с космосом? Научимся ли жить в космосе? Или останемся на земле, и человеческая цивилизация рухнет под собственной тяжестью? Вылупимся ли мы из яйца Земли или так и умрем в скорлупе?

Мир не умеет сдерживать удары. Если мы проживем ближайшие сто лет неверно, мы погибнем. Это так же точно, как то, что наш космический корабль разбился бы, если бы его пилот не был умным, преданным и внимательным; если бы посадочная полоса не была готова, хорошо освещена и хорошо подготовлена.

Космопорт под нами похож на громадный немигающий глаз. День и ночь он вглядывается в звезды.

В наш век чудесных изобретений все вдруг уверовали, что в чьем-то гениальном мозгу дремлет решение великой проблемы воздушной навигации. Вместе с этой верой у людей есть надежда на то, что еще при их жизни гений сделает свое открытие,

и одновременно страх, что он проживет бесцельно и сгинет, так и не узнав, какие чудеса таились в его мозгу. Мы все знаем, что по воздуху можно плавать — а потому спешите поднять паруса — ну доставьте нам удовольствие — успокойте нас. А затем, при наличии железных дорог, пароходов, трансокеанского телеграфа, воздушных судов — и ведь все это движется и гарантированно навеки принадлежит нам, — останется одно-единственное чудо, свершения которого надо будет добиваться, — а именно коммерческая или по крайней мере телеграфная связь с жителями Юпитера и Луны. Я умираю от желания увидеть кого-нибудь из этих ребят! Мы увидим при своей жизни то, что увидим. Я полон веры, и вера моя безгранична.

Марк Твен Письмо в газету Alta California, 1869 г.

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить своего коллегу и друга Уилла Уайтхорна за его энциклопедические знания в аэрокосмической области и за его потрясающую память. Даг Миллард из лондонского Музея науки и Ридиан Дэвис из британского института кинематографии посвятили меня в самые страшные и невероятные аспекты современной аэронавтики, а Саймон Ингз помог мне извлечь эту историю из десятков тысяч других историй о человеческих мечтах, которые пока остаются нерассказанными. Спасибо также Эду Фолкнеру и Давине Рассел из Virgin Books.

Список иллюстраций

Earth touches heavens @Mary Evans Picture Library

Richard Branson with Steve Fossett @ Getty Images

Relief depicting Daedalus and Icarus, 1st-2nd century (stone) (b/w photo), Roman/Museo Torlonia, Rome, Italy/Alinari/The Bridgeman Art Library

Da Vinci's Parachute @ Mary Evans/Rue des Archives/Tallandier

Children's Games (Kinderspiele): detail of left-hand section showing children making toys and blowing bubbles, 1560 (oil on panel) (detail of 68945), Breugel, Pieter the Elder 9c. 1525-69)/Kunsthistorisches Museum, Vienna, Austria/Ali Meyer/The Bridgeman Art Library

Cameron N-type envelope@ Cameron Balloons Ltd, Bristol, UK. www.cameronballoons.co.uk

Nadar (1820–1910) elevating photography to the height of art, published 1862 9litho), Daumier, Honore (1808-79)/Private Collection/The Stapleton Collection/The Bridgeman Art Library

Branson with Per in cabin @ Getty Images

Nazca lines @ Charlie & Josette Lenars/CORBIS

Lenormand's parachute @ Mary Evans Picture Library

Peasants attacking a balloon @ Mary Evans Picture Library

The death of Francois Pilatre de Rozier (1754-85) near Boulogne on 15th June 1785 after trying to cross the Channel in a Mongolfiere balloon (gouache on paper), French School, (18th century)/Louvre. Paris, France/Archives Charmet/The Bridgeman Art Library

The Flying Machine of Jean Pierre Blanchard (1753–1809) (coloured engraving) by Martinet, Francois Nicolas (fl. 1731-80)/The Bridgennan Art Library

Felix Nadar's Giant Balloon in Paris, c. 1863 (b/w photo), French Photographer, (19th century)/Bibliotheque Nationale, Paris, France/Archives Charmet/The Bridgeman Art Library

Giffard's airship @ Getty Images

The Hindenburg @ Getty Images

Breitling Orbiter 3 @ Cameron Balloons Ltd, Bristol, UK, www.cameronballoons.co.uk

Sir George Cayley's sketch of the Cayley Flyer. Courtesy of the Royal Aeronautical Society (National Aerospace Library)

Aerial Steam Carriage @ Science Museum/SSPL

Avion III, 'The Bat', designed by Clement Ader (1841–1925) at the Satory military camp. October 1987 (engraving) (b/w photo) French School, (19th century)/CNAM, Conservatoire National des Arts et Metiers, Paris/The Bridgeman Art Library