Достоинство
Шрифт:
Джордж стал одержим навязчивой идеей добраться до Джулианы. Он утратил интерес к соблазнам столичной жизни, наяву и во сне он думал только о ней, мучась неотвязными страхами: вдруг он так и не достигнет своей цели. Джордж вернулся с Рассел-стрит на Албермарль-стрит вслед за Джулианой и занял свой наблюдательный пост. Он вожделенно разглядывал ее, когда она появилась на крыльце в сопровождении двух мужчин, один из которых держал под уздцы чалую кобылу. Судя по выражению их лиц, Джордж предположил, что они говорили о чем-то приятном. Потом Джулиана вернулась в дом,
А теперь она разъезжала по Лондону, одетая по последней моде, на чистокровной и очень дорогой лошади! Он должен во что бы то ни стало добраться до нее и заставить ее узнать себя. Джордж сжал кулаки, вспомнив, как Джулиана в ответ на его поклон притворилась, будто видит его впервые в жизни, да так убедительно, что он почти поверил: эта высокомерная модная штучка не имеет ничего общего с простодушной деревенской девчонкой, убийцей его отца и незаконной владелицей немалой части наследства, которое должно безраздельно принадлежать ему.
Но по тому особенному волнению плоти и пульсации в висках, которая неизменно возникала у него в присутствии Джулианы, Джордж понимал, что не ошибся.
Следом за ней он свернул к Гайд-парку и спрятался за деревом, поскольку всадники остановились и, казалось, обсуждали, куда двигаться дальше. Джордж понимал, что, шпионя за ней, он ни на шаг не приблизится к заветной цели. Но повернуться и уйти от Джулианы было выше его сил. Всадники выехали на безлюдную тропу и пустили лошадей рысью, так что нечего было и думать догнать их.
Джордж пребывал в нерешительности. Как поступить: остаться здесь и подождать, пока они сделают круг по парку, или вернуться на Албермарль-стрит? В животе у него заурчало, и Джордж вспомнил, что, увлекшись слежкой, забыл сегодня пообедать. Тогда он решил оставить Джулиану в покое до завтрашнего утра и вернуться в «Веселого садовника». Возможно, завтра ему повезет больше. Но Джордж медлил и не мог заставить себя уйти.
Джулиана плавно покачивалась в седле. Кобыла шла ровным аллюром, Тед держался на полкорпуса сзади.
Они завершали второй круг по Гайд-парку, когда увидели шедшего им навстречу Квентина под руку с дамой, одетой в темные шелка. Джулиана узнала леди Лидию, несмотря на то что ее лицо скрывала густая вуаль. Она придержала лошадь и приветливо улыбнулась.
— Добрый день, леди Лидия, лорд Квентин.
От Джулианы не укрылась тень разочарования, в первый миг промелькнувшая в глазах Квентина. Похоже, он посчитал эту встречу нежелательной. Но на его лице тут же появилась мягкая, доброжелательная улыбка.
— Не хотите спешиться и пройтись с нами? — С этими словами он протянул Джулиане руку и помог спрыгнуть на землю. — Тед поведет Боадицею.
— Боадицея? Какое необычное имя вы выбрали для этой красавицы, — сказала Лидия и присела в ответ на книксен Джулианы, но вуаль так и не подняла.
— Да, она и впрямь красавица, — согласилась Джулиана. — Но у нее гордый и неукротимый нрав. — Она передала
— Это решение пришло ко мне внезапно. Уж больно хорошая сегодня погода.
— Да, погода великолепная, — согласилась Лидия. — Я с трудом усидела дома. Наша семья все еще в трауре, но я подумала, что если мое лицо будет закрыто вуалью, то прогулка не вызовет никаких нареканий.
— Разумеется, — поспешил заверить ее Квентин.
— Вам нравится в Лондоне, леди Эджкомб?
— Да, очень нравится, леди Лидия. Здесь все совершенно иначе, чем у нас в Хэмпширской глухомани.
Квентин легонько стукнул ее носком туфли по лодыжке, и в тот же миг Джулиана поняла, что проговорилась.
— Хэмпшир? — Лидия приподняла вуаль и удивленно посмотрела на Джулиану. — А я думала, что вы приехали из Йорка.
— Да, конечно, — беззаботно ответила Джулиана. — Видите ли, в Хэмпшире у меня есть дальние родственники, и я довольно часто гостила у них. Вот и привыкла считать Хэмпшир своим вторым домом.
— Понятно. — Лидия снова опустила вуаль. — Я очень удивилась, потому что никогда не слышала, что в Хэмпшире живет кто-то из рода Кортней.
— Речь идет об очень дальней родне, семье моего кузена.
— Странно, что вы общались со своими дальними родственниками и никогда не приезжали в Лондон к близкой родне, — задумчиво сказала Лидия.
— У леди Эджкомб очень своеобразные жизненные принципы, — небрежно заметил Квентин. — Наверное, вам бы хотелось продолжить прогулку верхом, Джулиана? Должно быть, очень скучно идти пешком, когда следом за тобой ведут великолепную лошадь, только что тебе подаренную.
Джулиана поняла намек Квентина и подала Теду сигнал подвести Боадицею, размышляя над тем, чем было вызвано стремление Квентина спровадить ее: заботой о ее собственном благе или желанием остаться наедине с Лидией. Лидия подняла вуаль, чтобы попрощаться с Джулианой.
— Я надеюсь, что мы станем близки, как сестры, — сказала она, целуя Джулиану в щеку. — Я так рада, что кроме меня в доме графа будет жить еще одна женщина.
Джулиана пробормотала что-то невнятное и взглянула на Квентина. Его лицо было хмурым и напряженным, и Джулиана поняла, что он думает о том же, о чем и она: каким образом Тарквин намерен создать две семьи под одной крышей.
Теперь Джулиана не сомневалась, что Квентин любит леди Лидию, и подозревала, что его чувство не было безответным. Тарквин не скрывает, что его связывает с леди Лидией только долг. А значит, должен существовать способ сломать этот любовный треугольник. Конечно, Квентин был не столь блестящей партией, как его брат, но все же он был младшим сыном второго графа Редмайна, имел огромное состояние и был на хорошем счету у архиепископа Кентерберийского, что позволяло достичь высокой ступени в рамках церковной иерархии. Так что Квентин стал бы прекрасной парой для Лидии, если бы их помолвку с Тарквином удалось как-нибудь расстроить.