Достопочтенный Школяр
Шрифт:
Одна из девушек прыснула со смеху.
– Я не знала, что его зовут Стедли-Химур, – сказала она.
Бросив Люка, обе девушки повисли на руке лохматого канадца.
– Он – настоящий Распутин, – восхищенно сказала одна из них, поглаживая его пониже спины. – Я видела в кино. Он – вылитый Распутин, не отличить. Правда, Канада?
К этому времени все успели приложиться к фляжке Люка и немного перегруппировались на площадке перед воротами, раздумывая, что же делать дальше. Со стороны дороги, где стояло такси, по-прежнему лилась бесконечная песня про любовь. Переговорное устройство на колонне не подавало признаков жизни.
Карлик нажал на оба звонка одновременно и попробовал применить угрозу в духе Аль-Капоне:
– Послушай, Тесинджер, мы знаем,
Недалеко отсюда, на дальней стороне площадки, виднелась куча всякого хлама. Било заметно, что кое-что добавили сюда совсем недавно. Люк решительно направился к ней в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь им найти ключ к разгадке, и откопал там чугунную отливку в форме буквы "S". Он волоком подтащил ее к воротам и, хотя весила она не меньше, а может, и больше пятнадцати килограммов, подняв ее высоко над головой, начал колошматить по прутьям ворот, отчего ворота загудели, как треснувший колокол.
Ганс Призывающий Смерть опустился на одно колено. Его лицо со впалыми щеками мученика расплылось в улыбке. Он продолжал щелкать фотоаппаратом.
– Тафти, считаю до пяти, – прокричал Люк, нанеся еще один сокрушительный удар по воротам. – Один… – Он снова ударил. – Два…
Огромное количество самых разных птиц поднялось с деревьев и летало у них над головами. Но даже громкие птичьи крики тонули в шуме, доносившимся из долины, и в оглушительном грохоте ударов по воротам.
Шофер такси забыл о песне про любовь и, пританцовывая, бегал вокруг новоявленных разведчиков, заливаясь смехом и хлопая в ладоши. Откуда ни возьмись появилась многочисленная китайская семья, прогуливавшая сразу две коляски, и это было тем более странно, что погода отнюдь не располагала к прогулкам – вот-вот мог разразиться страшный ливень. Китайцы тоже стали смеяться, в том числе и самый маленький ребенок. Все они скромно прикрывали рот ладошками.
Вдруг канадский Ковбой вскрикнул от удивления, стряхнул с себя девушек и указал на что-то за воротами.
– Ради всего святого, что, черт возьми, делает Кро? Этот старый идиот пробрался через колючую проволоку!
К этому моменту присутствующие окончательно потеряли какое бы то ни было представление о реальности и нормальном ходе вещей. Всех охватило коллективное помешательство. В голову ударил алкоголь, появилось ощущение гнетущего дня и затянутого горными тучами неба. Девушки, забыв обо всем, ласкали Канадца; Люк продолжал дубасить по забору; китайцы забивались оглушительным смехом. Все это продолжалось до тех пор, пока туман не исчез, причудливо громоздящиеся иссиня-черные тучи не оказались п р я м о у них над головами и на деревья не обрушился сильнейший дождь. Еще секунда – и все промокли до нитки. Девушки, неожиданно оказавшиеся наполовину обнаженными, смеясь и крича, побежали к «мерседесу». Ряды мужчин не дрогнули – устоял даже Карлик, – сквозь пелену дождя они продолжали смотреть на Кро – не было сомнений в том, что он укрывался от дождя под навесом у входа, по виду напоминавшим стоянку для велосипедов, хотя только сумасшедшему могло бы прийти в голову подняться по крутой дороге на Пик на велосипеде.
– Кро! – заорали они. – Ваше преосвященство! Этот сукин сын всех нас обставил!
Шум дождя был оглушающим. Казалось, ветви деревьев вот-вот не выдержат и сломаются под напором воды. Люк отбросил в сторону свой импровизированный чугунный молот и последовал за Кро. Лохматый Ковбой пошел первым, за ним – Карлик, замыкал шествие Призывающий Смерть, продолжая на ходу фотографировать, хотя вряд ли он сам видел, что снимает. Дождь хлестал немилосердно и ручейками стекал по ногам. Они двигались вверх но склону – туда, где к шуму дождя примешивался лягушачий хор. Перебравшись через зеленую живую
Люк заговорил первым:
– Ваша Милость? Эй, проснитесь! Это я, Ромео. Господи Боже мой! Да что же это такое? Что его так зацепило?
Люк, встревожившись, осторожно дотронулся до его руки. Но Кро по-прежнему молчал.
– Может быть, он умер стоя? – предположил Карлик, а улыбающийся Ганс «щелкнул» старика (на тот маловероятный случай, если это и вправду так).
Как старый боксер после нокаута, Кро медленно перевел взгляд.
– Брат Люк, – пробормотал он, – мы все должны нижайше просить у вас прощения, сэр.
– Помогите мне довести его до такси, – сказал Люк, но старый Кро никак не желал уходить отсюда.
– Тафти Тесинджер. Хороший разведчик. Звезд с неба не хватал – недостаточно хитроумен и проницателен для этого, – но разведчик хороший.
– Бог с ним, с Тафти Тесинджером, мир его праху, – нетерпеливо сказал Люк. – Пойдемте. Карлик, давай-ка пошевеливайся.
– По-моему, он чего-то накурился, – сказал Ковбой.
– Детали, Ватсон, анализируйте детали, и они дадут вам ключ к разгадке, – снова подал голос Кро. Он опять погрузился в размышления, хотя Люк все время тянул его за рукав. Дождь лил все сильнее. Кро продолжил:
– Обратите внимание, господа, на пустые кронштейны над окнами. Оттуда поспешно и не очень аккуратно сняли кондиционер, что весьма неразумно в это время года. Бережливость, сын мой, весьма похвальная черта характера, особенно у шпионов, осмелюсь заметить. Видите купол? Смотрите внимательно, сэр. Царапины, Увы, это не следы гигантской собаки, а царапины, которые оставили круглоглазые европейцы, которые очень торопились, снимая радиоантенны. Вы когда-нибудь слышали о штаб-квартире шпионской службы без антенн? Это все равно что дом терпимости без кроватей.
Дождь все усиливался и достиг такой интенсивности, что, казалось, сильнее просто не бывает. Громадные капли с глухим стуком падали вокруг так, как будто кто-то стрелял картечью. На лице Кро отражались самые разные чувства, о которых Люк мог только догадываться. Где-то в глубине души он вдруг испугался, что, может быть, Кро и в самом деле умирает. Люк почти не сталкивался с естественной смертью и не знал, как она приходит, а потому был настороже.
– Может быть, у них просто от высоты закружилась голова, и они отломили антенны как смогли? – сказал он, опять пытаясь потянуть Кро к такси.
– Очень может быть, ваша милость, воистину так. Несомненно, что наступило время поспешных и неуправляемых действий.
– Домой, – сказал Люк и, не допуская возражений со стороны старика, снова тронул его за руку. – Дорогу, пожалуйста. Дорогу санитарам с носилками.
Но австралиец все еще упрямо отказывался сдвинуться с места и все смотрел на английское шпионское гнездо, вокруг которого бушевала буря, так, как будто не мог оторвать от него взгляда.
Канадский Ковбой первым отправил в редакцию свой опус. Он написал его той же ночью, пока обе девушки спали в его кровати. Журналист решил, что такой материал скорее потянет на статью, чем на чисто информационное сообщение, поэтому построил сюжет вокруг Пика в целом, а Тесинджера использовал как стержень. Канадец объяснял, что Пик традиционно являлся в Гонконге чем-то вроде Олимпа – «чем выше по склону вы живете, тем выше ваше положение в обществе», – и что богатые англичане – торговцы опиумом, отцы-основатели Гонконга, перебирались туда, чтобы избежать холеры и лихорадки, которые свирепствовали в городе; что всего лишь пару десятилетии назад «желтый», не мог появиться здесь без специального пропуска.