Достойный жених. Книга 1

Сет Викрам

Лата огляделась, чтобы проверить, не слушает ли их Малати. Но Малати была полна решимости осмотреть переднюю часть магазина. Больше никто не подслушивал, народу в магазине в это время года – или в это время суток – было мало.

– На самом деле мне неинтересна математика, – решительно сказала Лата.

Молодой человек казался несколько подавленным, прежде чем радостно признаться:

– Вы знаете, мне тоже. Я изучаю историю.

Лату поражала его решительность, и, глядя на него в упор, она сказала:

– Мне нужно идти. Меня подруга

ждет.

Впрочем, говоря это, она не могла не заметить, насколько чувствительным, даже ранимым выглядел этот молодой человек с волнистыми волосами. Это как будто противоречило той решительности и смелости, с которой он заговорил с незнакомой девушкой, даже не представившись.

– Прошу прощения, полагаю, я вас побеспокоил? – извинился он, словно прочитав ее мысли.

– Нет, – сказала Лата.

Она собиралась пойти к выходу из магазина, когда он с нервной улыбкой быстро добавил:

– В таком случае могу я узнать ваше имя?

– Лата, – коротко ответила она, хоть и не понимала, о каком «таком случае» идет речь.

– Разве вам не хотелось бы узнать мое? – спросил парень с дружелюбной улыбкой.

– Нет, – довольно мягко сказала Лата и присоединилась к Малати, держащей в руках несколько романов в мягкой обложке.

– Кто это? – заговорщицки прошептала она.

– Кто-то, – сказала Лата, чуть тревожно оглянувшись. – Понятия не имею. Он просто подошел и начал разговор. Ладно, не важно, давай скорее, а? Я есть хочу, и пить тоже. Здесь жарко.

Мужчина за стойкой смотрел на Лату и Малати с энергичным дружелюбием, которым он одаривал постоянных клиентов. Ковыряясь мизинцем в ухе, он покачал головой и с укоряющей доброжелательностью обратился к Малати на хинди:

– Скоро экзамены, Малатиджи, а ты все покупаешь романы? Двенадцать анн [71] плюс одна рупия и четыре анны, итого две рупии. Мне не стоит поощрять это, вы мне словно дочери.

– Балвантджи, если бы мы не покупали у тебя романы, ваш бизнес потерпел бы крах. Мы жертвуем результатами наших экзаменов во имя вашего процветания, – сказала Малати.

71

 А?нна – разменная индийская колониальная монета, равная ¹/₁₆ рупии.

– Я ничем не жертвую, – сказала Лата. Молодой парень, должно быть, скрылся за книжными полками, поскольку она нигде не видела его.

– Хорошая девочка. Молодчинка, – сказал Балвант, возможно подразумевая обеих девушек.

– Собственно, мы планировали выпить кофе, а в твой магазин зашли случайно, – сказала Малати. – Поэтому я не захватила… – Она оборвала предложение, не закончив, и победно улыбнулась Балванту.

– Нет-нет, это не срочно, ты можешь отдать позже, – сказал Балвант.

Он и его брат предоставляли многим

студентам льготный кредит. На вопрос, не вредит ли это бизнесу, они отвечали, что никогда не теряли денег, доверившись тем, кто покупал книги. И конечно, дела у них шли очень хорошо. Они напоминали Лате священников богатого храма, и то, как братья почитали книги, как поклонялись им, только усиливало это ощущение.

– Так как ты внезапно проголодалась, мы пойдем прямо в «Голубой Дунай», – решительно заявила Малати, когда они вышли из магазина. – И вот там-то ты мне и расскажешь, что именно происходило между этим кэдом и тобой!

– Ничего, – ответила Лата.

– Ха! – снисходительно произнесла Малати. – Так о чем вы тогда разговаривали?

– Ни о чем, – сказала Лата. – Серьезно, Малати, он просто подошел и начал болтать о какой-то ерунде, а я или ничего не говорила, или отвечала коротко. Не поливай соусом чили вареный картофель.

Они продолжали идти по Набиганджу.

– Довольно рослый, – спустя пару минут заметила Малати.

Лата промолчала.

– Не очень темный, – продолжила она. Лата подумала, что и на это не стоит отвечать. «Темный», насколько она понимала, в романах обычно относилось к цвету волос, а не кожи. – Но очень красивый.

Лата скривилась, глядя на подругу, но, к своему собственному удивлению, с удовольствием слушая описание.

– Как его зовут? – продолжила Малати.

– Не знаю, – сказала Лата, глядя на свое отражение в стеклянной витрине обувного магазина. Малати поразилась Латиной никчемности.

– Вы с ним болтали минут пятнадцать, а ты даже не знаешь его имени?

– Мы не разговаривали пятнадцать минут, – снова сказала Лата. – Я вообще почти ничего не говорила. Если тебе так интересно, можешь вернуться в «Имперский книжный развал» и спросить его! Как и ты, он не испытывает неловкости, заговаривая с посторонними.

– Так он тебе не нравится?

Лата помолчала, а затем сказала:

– Нет. У меня нет никаких причин симпатизировать ему.

– Знаешь, мужчинам непросто с нами разговаривать, – сказала Малати. – Нам не стоит быть с ними слишком жестокими.

– Надо же, невиданное дело! Малати защищает слабый пол! – воскликнула Лата.

– Не меняй тему, – сказала Малати. – Он не показался мне наглецом. Уж я-то знаю, поверь моему опыту.

Лата покраснела.

– Кажется, ему было легко заговорить со мной, – сказала она. – Как будто я из тех девушек, с которыми…

– С которыми что?

– С которыми можно поболтать, – неуверенно закончила девушка. Она постаралась избавится от возникшего перед глазами образа недовольной матери.

– Что ж, – сказала Малати чуть тише обыкновенного, когда они зашли в «Голубой Дунай», – он и вправду красавец.

Они сели.

– С красивыми волосами, – продолжала она, изучая меню.

– Давай сделаем заказ? – попросила Лата.

Казалось, Малати влюбилась в слово «красивый». Они заказали кофе и выпечку.