Достучаться до седьмого неба
Шрифт:
И вообще интересно, они в банде или просто наняты? И как наняты – под угрозой семье? Или согласились добровольно за большие деньги? Или идейные? Тогда хуже…
– Сядь на пол, – сказал мужик в черной вязаной маске Васе. Сказал на чистом русском. Вася почему-то не удивился.
Вася сел.
– А теперь рассказывай, кто ты такой и какого хрена тебя понесло в Дакар.
Вася сам предпочел бы добираться до цели своего назначения каким-то другим путем или по крайней мере другим рейсом, но он же не мог заранее знать о планах соотечественников?
Вася честно сказал,
– Выкуп за меня платить некому, – предупредил Вася. – Мать полностью оторвана от современных реалий, и вообще у нее сердечный приступ случится, если она узнает, что я попал в заложники. Начальница не станет.
Хотя на самом деле Вася считал, что Хозяйка Медной горы как раз может заплатить за него выкуп… Она – может. Но вот хватит ли денег? И будет ли она готова потратить столько, сколько запросят?
– Выкуп нам есть с кого брать, – заявил командир международного отряда террористов. – Не из-за тебя самолет захватывали.
Вася хмыкнул.
– А с тобой что за гаврики летят?
Вася рассказал, что знал, и пояснил, как познакомился с Шуриком и Ленчиком. Проявлять геройство и молчать, как партизан, он не собирался. Результат геройства лежал рядом с пробитой головой. И ведь все равно этот мужик в черной шапочке с прорезями выяснит, кто такие Шурик и Ленчик, – если захочет.
– Я не знаю, смогут ли они или их семьи и начальники заплатить. На самом деле не знаю.
– Да забудь ты про выкуп, – мужик явно скривился под маской. – Я тебе, может, наоборот, денег предложу.
– Вы? Мне? Денег? – обалдел Вася.
– Ну, если будешь себя хорошо вести и выполнять мои приказы.
– А что нужно делать? – тут же оживился Вася.
Он сразу же решил для себя, что спасение его собственной жизни для него является первоочередной задачей. Рисковать ею он не стал бы и ради соотечественников, а уж ради иностранцев тем более не будет.
– Успокаивать заложников. То есть если я прикажу встать, построиться в затылок друг другу и спускаться по трапу по одному, то все должны встать, построиться в затылок друг другу и направляться к выходу из самолета. Ты должен помочь организованному протеканию процесса. Мне не нужны лишние проблемы и трупы.
– Я буду сидеть на своем месте?
– Да. Отсюда пойдешь опять с поднятыми руками, окружающим пассажирам скажешь, что тебя спрашивали о твоем финансовом положении. Я и остальных жаждущих облегчиться спрошу.
– А дальше?
– Дальше посмотрим, – усмехнулся дядька.
– Вопрос можно?
– Валяй.
– Почему вы объединились с арабами?
– Без них никак. И со мной мудрые арабы. Те арабы, которые обычно угоняют самолеты, никогда не делают это ради денег.
– Что?! – искренне поразился Вася. – А ради чего?
– Арабы? Ради спасения своих братьев по вере. Всегда же выдвигаются требования кого-то освободить. Или они убивают себя и кучу ни в чем не повинных людей за какую-то идею или в виде мести за убийство своих братьев неверными. Они тратят деньги на такие дела, но не требуют миллион долларов в самолет.
– А вы собираетесь?
–
– А тогда чего вы хотите? – не понял Вася.
– Во-первых, из-за какого-то вшивого миллиона, даже долларов, не стоило бы и дергаться. Во-вторых, ты себе представляешь миллион наличными? А миллиард? Куда я их дену? В-третьих, я не собираюсь никому сообщать о местонахождении самолета.
«Он мне мозги пудрит», – подумал Вася.
– Но это же можно определить! – воскликнул Вася вслух. – Сейчас такая техника, что…
– Все телефончики по прилете тут же уничтожим, кстати, прямо сейчас их соберем. Это ты мне правильно напомнил. А в самолете все разобьем. Но и аппаратура у нас есть специальная – в месте приземления. Она подавит любые сигналы всех диапазонов. Но лучше перестраховаться.
Главарь так и не сказал Васе, что намерен требовать. Вася не стал нарываться и спрашивать еще раз. Вместо этого он с поднятыми руками отправился назад на свое место. Следующим для беседы был приглашен немец.
Глава 8
Клеопатра
На берегу, на некотором удалении от выхода на пляж, мы увидели трех человек. То есть вначале мы их услышали. Двое размахивали руками и орали, третий, старец в такой же рубахе, как и на дяде Вите, и с посохом из какого-то неровного крючковатого ствола, стоял молча. Или отвечал так тихо, что мы не слышали. Старец был седым как лунь, с длинными волосами, бородой и бровями. Когда мы подошли, я отметила яркие, блестящие глаза, которые никак не ожидала увидеть на старческом лице. Обычно у стариков глаза блекнут, становятся водянистыми, иногда слезятся, но чтобы такой пронзительный, острый взгляд… Странно.
– Так, народу прибыло, – заметив нас, сказал старший из деловых мужчин. Он поздоровался с Колей за руку и обратился ко мне: – Меня зовут Тимур. Ты, если не ошибаюсь, Клеопатра.
– Лучше Катя.
– А крестили тебя как, деточка? – проскрипел Евлампий – это, естественно, оказался он. Голос мне тоже показался странным.
Я пожала плечами. Надо будет спросить у бабушки. Если я ее еще когда-нибудь увижу…
Второй мужчина представился Григорием. Он тоже был из тройки деловых. Они все приземлились в этом месте в одних костюмах, без багажа. Тимур с Григорием уже успели раздеться до трусов (маек не было ни у того, ни у другого), так как находиться на пляже в костюме было невозможно. На шеях у обоих висели золотые цепочки, но без крестов. Как я уже говорила, Тимур точно был восточным мужчиной. В венах Григория, по-моему, текла еврейская кровь. У Коли и у меня крестики были.
– Вам объяснили, где вы находитесь? – Тимур посмотрел вначале на Колю, потом на меня.
Мы кивнули. Коля повторил услышанное от дяди Вити.
– Ну, нам примерно то же самое сказали, – кивнул Тимур. – Но получается нестыковочка. Я – татарин и мусульманин, а Гриша – наполовину еврей, наполовину хохол, то есть по отцу иудей, по матери католик, а сам атеист. Мы здесь что делаем?
– А чем вы недовольны? Вы лично? – спокойно спросил Евлампий и, подобно дяде Вите, стал рекламировать жизнь в этом божественном месте.