Доступ к телу
Шрифт:
– А если серьезно?
Мария Николаевна, заметив, что между сыном и девушкой завязался разговор, потянула мужа к плите:
– Саша, помоги мне разделать утку.
– Дорогая, я не умею всего этого делать…
– Не умеешь, стой рядом и молчи.
Александр Ильич так и не понял причину своего участия в препарировании птицы, но послушно стоял, наблюдая, как это делает супруга.
– По-моему, они друг другу нравятся… – Шепотом поделилась она своим наблюдениям.
– Арсу все девушки
– Тихо ты… Услышат.
– Так это правда…
– До поры до времени. А может, ты ревнуешь?
– Маша, не говори глупости.
– А кто тебя знает? Наверное, приятно в твоем возрасте иметь при себе влюбленную деву?
– Мне, кроме неприятностей, это ничего не принесло.
– Кто вас, мужчин, разберет? У вас же только обличье человеческое, а на самом деле вы странные звери.
– Я не зверь.
– Ты у меня особенный. Уж не с Марса ли ты ко мне прилетел? По телевизору последнее время о пришедьцах только и говорят. Как будто они между нами ходят.
– И кто это говорит?
– Ученые, кто же еще?
– Машенька, запомни, это не ученые, а самозванцы. Сейчас полно частных университетов, которые сразу выпускают академиков. Такого академика ты и слышала. Они еще любят рассуждать о конце света. Хотя с таким образованием свет может и закончиться…
Они вернулись к столу. Мария Николаевна разложила утиные части по тарелкам и предложила тост:
– Я хочу выпить за нашу юную гостью. Она в этом доме первый раз, – хозяйка многозначительно посмотрела на девушку, – и, надеюсь, не последний. Во всяком случае, мне бы так хотелось.
– Мама, накличешь… – Усмехнулся Арсений.
– А ты против?
– Вовсе нет. Присоединяюсь…
– Вот это слова не мальчика, но мужа. За тебя, Катя. Жизнь удивительная штука. Она как дорога – думаешь, кончается, а глядишь, и новый поворот.
Александр Ильич прокашлялся и звякнул своей рюмкой о бокал девушки:
– Катя, я тоже с удовольствием за тебя выпью. Ты моя основная надежда в лаборатории. Наш проект в самом начале пути. И без тебя мне его не поднять. Здоровья тебе и сил.
Катя поблагодарила и по-детски смутилась:
– Александр Ильич, у меня мама приболела. Можно, я завтра ее навещу? Всего один денек.
– Если нужно, то можно.
– А далеко ли навещать? – Поинтересовался Арсений.
– Она у меня в Дубне живет – два часа на электричке.
– Не возражаете, если я вас к маме отвезу?
– Нет… Не возражаю. Но вы такой занятой.
– Месяц не брал выходных, имею право. Заодно в Волге искупаюсь. Дубна, кажется, там близко.
– Да, прямо на реке.
– Вот и чудесно. Во сколько за вами заехать?
– Как проснетесь. А вы знаете, где я живу?
– Вот, я вас сегодня
– А вы напористый…
– Я очень хороший, добрый, красивый, с высшим образованием, и заметьте, не бедный.
– Вы похвальбушка.
– Нет, я ранимый и застенчивый. Поэтому обижать меня нельзя.
– Не буду. Но если мы завтра едем, мне пора домой. Надо еще кое-что собрать.
Арсений тут же поднялся:
– Я к вашим услугам.
В прихожей сын подмигнул матери. Она улыбнулась. Профессор их немого разговора не заметил. Он спешил в кабинет просмотреть почту.
Они вышли на улицу. С машиной повезло. Не успел Арсений поднять руку, к ним подлетело серебристое БМВ, и водитель, не спрашивая маршрута, отворил дверцу. Доехали с ветерком. Возле дома, где жила Катерина, водитель притормозил и предложил Арсению его подождать.
– Спасибо, я недолго.
Возле подъезда Суркова на минуту задержалась:
– Мне сегодня было очень хорошо.
– Мне тоже, – заверил Арсений.
– Не забудьте передать привет матушке. Она у вас золотая.
– Мама у меня молодец. Если бы еще доставала поменьше, памятник бы ей при жизни ставить…
Арсений вернулся в машину, и водитель тронул с места. Уже входя в свой подъезд, банкир понял, что не назвал частнику обратного адреса. Тот каким-то образом сам догадался вернуть его домой. Но чуда в этом не было – владелец серебристой иномарки слышал весь разговор за столом, и маршрут знал заранее. Но Арсений оставался под впечатлением знакомства с Сурковой и ничего не заподозрил.
В тихом деревенском переулке серебристый лимузин с затемненными стеклами выглядел чужеродным пришельцем. Но удивляться его присутствию было некому. Пешеходы тут возникали редко, а из соседних домов машину за ветвями деревьев и кустарников не видно. Одиночным прохожим, что изредка все же появлялись в переулке, четверых молодых мужчин, развалившихся в салоне, за тонированными стеклами не разглядеть. И тем более, не услышать слов их неторопливой беседы. А беседа эта одному из жителей переулка не сулила ничего хорошего. Парень, сидевший за рулем, потянулся и лениво обратился к остальным пассажирам:
– Уверены, что Хомяку принесут?
– К гадалке не ходи. У них на зоне Чобот чалится. Естественно, к его папашке должок и вернется – ответил чернявый парень спортивного вида. Водитель усмехнулся:
– Пятнадцать штук баксов неплохие бабки. Можно вечерок в казино скоротать. Обидно, когда мимо носа…
– У Хомяка не пятнадцать штук. У него в загашнике общак – сообщил третий пассажир.
– Возле реки стоять, а воды не напиться, – многозначительно изрек четвертый, и широко зевнул.