Дотла твоя
Шрифт:
Который, кстати, так и не ответил на свой же вопрос. Знаешь, чем ты меня так зацепила, Стейс?
– Глупости. – Держу марку уверенности, чтобы не проколоться. – Какой-то парень прислал мне свой торс.
Когда замечаю округлившиеся глаза подружки и осязаю витающий вопрос, который Мэд готовится озвучить, тут же прерываю ее:
– Таких в сети полно.
– Перешли мне?
– Нет.
– Рейвен, не будь такой козой! Пожалуйста! – молится девушка.
– При первой же встрече с Роном расскажу
Беру на понт? Могу себе позволить. Я не готова делиться тем, что связывает меня с человеком, который за короткий срок заинтересовал меня собой.
– Торс – это не измена. Я же просто смотрю.
– На голое тело чужого мужчины.
– Ненавижу тебя!
– И тебе спокойной ночи, Роуздейл. С тебя на завтрак банановые панкейки.
Она молчит.
– Мэд? – зову я.
– Мечтаешь о бананах, Рейвен. Давай я познакомлю тебя с Кайдом. Тебе нужен мужчина. Определенно!
Я смеюсь, а Роуздейл уже не обращает на это никакого внимания. Мэд проваливается в сон и уже ничего не слышит. Меня смешат ее мысли. Как можно делать выводы по желанию съесть панкейки из фрукта? Чокнутая!
Вскоре и меня настигает обволакивающее желание закрыть глаза, расслабиться и проспать под теплым одеялом, на мягкой прохладной подушке до утра.
Из утопического блаженства вырывает сообщение:
«Глазами. Твои голубые – мой фетиш, Стейс»
Стейс. Меня никто и никогда так не называл.
Я прикрываю глаза, прячу в подушку счастливую улыбку и предчувствую начало чего-то нового в жизни. С мыслями о голом торсе, сообщениях этого психа-незнакомца и засыпаю.
А как еще можно назвать человека, сталкерящего меня?
Только психом! С нереально классным прессом.
Глава 7
Мы проснулись ближе к обеду. Позавтракали в тишине, потому что ни я, ни Мэд, ни Лиам не любим разговаривать в первые полчаса после пробуждения.
– В восемь у Линдси, не забыла?
– Нет. – Отвечаю Саре, зевая.
– Не выспались? Во сколько вы легли?
Другого объяснения вопросам папиной будущей жены, кроме как проснувшиеся материнские инстинкты, не нахожу. Она стала такой беспокоящейся и волнующейся. Это касается не только меня, но и наших повара, уборщиц и прочего персонала. И сегодня мы узнаем, кем же будет малыш, пробудивший тепло в сердце женщины.
– Мне пора идти, – произношу я.
– Поговорим потом. Не опаздывай!
– Да, да, да.
Я помню, как для Сары важен праздник, на котором мы узнаем пол ребенка. Честно? Не разделяю восторг женщины. Мне нет разницы брат или сестра у меня будет. Сам факт торжества в честь этого – весело. Поэтому я, наверное, и согласилась пойти.
– Сара? – спрашивает Роуздейл, примеряя одежду, которую заказала на Хэллоуин.
– Ага, – киваю я, плюхаясь на кровать.
Поднимаюсь на локти и смеюсь с наряда Мэделин. Кем она собирается предстать?
– Чего ты ржешь? – в меня летит черный кружевной лифчик подружки, являющийся частью одного из нарядов.
Роуздейл заказала столько шмотья, что можно нарядить весь район. В голове не укладывается, куда она берет столько одежды! Я всегда была трепетна к тому, что покупаю. Знала ценность того, что имею. В этом мы с Мэделин полярны. Интересно, это заразно?
– То, как выглядит женщина, о многом говорит. Рейвен, тебе все хи-хи и ха-ха! – С этими словами подружка бросает меня мини-юбку кровавого цвета.
Я никогда не парилась насчет своего гардероба.
– Тебе вот-вот стукнет восемнадцать!
– Вообще-то через полтора месяца, – обрываю ее я.
– А ходишь в какой-то мешковатой одежде, ботинки твои непонятные. Нет, не подумай, – я снова не могу удержаться и разрываюсь от смеха, наблюдая, как Мэд тщетно пытается пролезть в кожаные штаны. Ее зад слишком мал для перевоплощения в Пейшинс Филипс.
– Прости!
– Плевать, Стейси! Твои ботинки, в которых ты ходишь в школу. Они ужасны! Давно хотела сказать, вот и повод.
Закатываю глаза и вспоминаю стыд, который впервые испытала по отношению к своей одежде.
У меня выпадает из рук сумочка, но я не могу сдвинуться с места или отвести глаза. Ноги приклеиваются к асфальту, разум отключается. Мужчина нехотя переводит взгляд к моим ботинкам. Я сглатываю, продолжая рассматривать темного незнакомца.
– Это были модные дизайнерские ботинки! Дорогие, Мэд.
– Высокий ценник – не показатель крутизны. Может, женщине под шестьдесят они бы и подошли. Но не молоденькой девушке. Выкидывай их! – командным тоном руководит Роуздейл. – Куда ты там собиралась? На вечеринку в честь малыша?
– Да.
Чувствую себя растерянно. Уж не думала я, что у меня какие-то проблемы со стилем. Хотя, можно было догадаться и по вчерашней ситуации. Я, как будто хочу одевать так, как хочу, а стесняюсь.
Совестно, но делюсь с подругой своими переживаниями. Завершаю коротким:
– И, что теперь делать?
– Проблему надо вырывать с корнем. Считай то, в чем ты пришла ко мне вчера, уже пылает в огне. Открой те коробки, там новая обувь. Выбери себе что-нибудь. У нас же один размер стопы.
– Мне неудобно.
– Рейвен, – Роуздейл смотрит так, словно прямо сейчас пришибет меня на месте, – не зли меня. Одевайся так, как хочешь. Обратного пути нет!
Я мнусь на месте.
– Лиам, иди-ка сюда.
Мальчик с хитрой улыбкой входит в комнату после того, как его окликнула Мэделин в коридоре.
– Ты же хочешь, помочь Стейси стать лучше? – Роуздейл присаживается на корточки перед братом. – Мы ей новую одежду подбираем. Поможешь достать из чехлов платья?
Лиаму идея приходится по душе. Он с охотой распаковывает одежду и протягивает мне.