Дотянуться до края Вселенной
Шрифт:
– Слушай, Джо, по-моему, у тебя слишком бурная фантазия, – скептически сказал бармен.
Но Райт тут же его перебил:
– Погоди, Ос. Смотри. Кого больше всего среди жителей нашего содружества? Да и во всём скоплении?
– «Смоли», – недоумённо сказал Освальд.
– Верно. А теперь представь себе такую картину: голодный и обездоленный «смоли» берётся за оружие, потому что ему нечего терять, и вот тогда всей нашей верхушке и их прихлебателям будет ой как не сладко. Они сметут нас всех. И «хайгов», и «меди». Не поможет ни армия, ни полиция, ведь большая их часть всё те же «смоли». Прольются реки крови.
– Да
– Вот этого «Теди Кен» боялся и всячески пытался избежать. Да как оказалось, не судьба, система его перемолола и выплюнула, а заодно прошлась и по всем, кто был рядом с ним, в том числе и по мне, хотя я был за тридевять земель отсюда, – саркастически подытожил Джон.
– Так ты, поэтому тут постоянно надираешься последние три месяца? – спросил оправившийся от удивления Освальд, начавший методично сортировать бутылки с виски.
– И поэтому. И от жалости и от ненависти к самому себе. И от того, что меня тошнит от всего лицемерия и двуличия нашего общества. Кричащего на каждом углу о демократии, свободе и равных возможностях для всех граждан! А на деле давным-давно погрязшего в коррупции и закостеневшего в своей кастовости! Нет никакой демократии, Ос. Понимаешь?! Всё это чёртова фикция, обман для дурачков! Дела в политике обстоят так – если у тебя нет денег или за тобой не стоит могущественный патрон, то тебе даже главой сельского муниципала не стать. И вся соль в том, что заполучив его деньги и связи, ты до конца жизни будешь ему обязан! Ты будешь его клиентом, будешь работать ради его интересов, наплевав на всё остальное. На судьбы и жизни людей, чьи права ты якобы обязался блюсти. Это как рак пронизывает всё наше общество! – рявкнул, словно раненый зверь, Райт и ударил кулаком по подоконнику.
В пустом баре повисла гнетущая тишина и единственное, что нарушало этот покой, это звук капель дождя, барабанивших по запотевшему окну. Освальд прервал эту немую паузу и, примирительно подняв руки, сказал;
– Слушай, Джо, извини, я не знал, что у тебя так накипело на душе. Не хочешь выпить за счёт заведения?
Райт отрицательно покачал головой, и подойдя к стулу, взял свою кожанку и молча надел её. Затем сухо выдавил из себя:
– Прости, Ос. Виноват. Наверное, ты был прав, выпил я лишку. Спасибо тебе за то, что выслушал меня. Пойду-ка я домой.
– Да не за что, Джо. Тебе такси вызвать? – спросил Освальд
– Да. Будь добр, а то я свой коммус дома оставил, – вяло ответил Джон и поплёлся к выходу.
– Так что тебя завтра ждать, а то у меня хороший двухлетний санадарский бренди завалялся? – сказал ему в след бармен.
– Нет. Не стоит. Лучше ты ко мне заходи вечерком, поболтаем о былых временах. Только без выпивки, – устало ответил Райт но, не дойдя пару шагов до двери, внезапно застыл, глядя в никуда.
– Ты чего, Джо? – озабочено спросил Освальд.
– Да так, вспомнил слова одной старинной песенки, которую мои ребята «смоли» из экипажа полушёпотом напевали в своих кубриках, – всё ещё глядя в пустоту, ответил Райт и, быстро сделав пару шагов, взялся за ручку двери, но едва он успел её открыть, как его догнал очередной вопрос Освальда.
– Слушай, Джо, а что ты собираешься делать после всех этих
Райт закрыл обратно дверь и, повернувшись, задумчиво посмотрел на галийца, а потом решительно произнёс:
– Для начала протрезвею. А потом постараюсь сделать так, чтобы никогда больше в нашей истории ни один засранец-мажор Джон Райт не сломал жизнь ни одной Джуди Фишер!
Закончив говорить, Райт вышел и, поёживаясь, направился к остановке флиптакси, а Освальд, взяв в руку бутылку коньяка «Red Star», налил себе полную рюмку и оглядел бар, проверяя, всё ли он привел в порядок перед закрытием. Внезапно его взгляд зацепился за лежавший на столе золотой портсигар Джона с вызывающей надписью «Fuck the stars». Чертыхнувшись, Освальд поставил бутылку на стойку, и быстро накинув куртку, поспешил за Райтом, на ходу засовывая в карман дорогой портсигар. Добежав до остановки, он облегчённо вздохнул, поскольку Джон ещё не успел сеть в такси, и крикнул ему:
– Эй, Джо, погоди, ты портсигар забыл!
Райт, уже взявшийся за ручку дверцы флипа, повернулся к подбежавшему Освальду и, улыбнувшись, сказал:
– К черту этот портсигар, Ос. Это принадлежит человеку, который уже умер. Так что оставь его себе.
– Ты чего несёшь, Джо! Ты же ещё жив! Да и не могу я, он стоит не один миллион, – ошарашено ответил ему Освальд.
Райт по-дружески взял старого товарища за могучие плечи и, посмотрев ему в глаза, твердо произнёс:
– Ты возьмёшь его, Ос, и продашь за эти самые миллионы, и не потому что я от тебя это потребую, а потому что у тебя дочь с пороком сердца и ей нужно дорогое лечение. А новому Джону Райту эта безделушка не нужна.
Райт отпустил друга и уже сел в такси, когда онемевший от произошедшего Освальд, придя в себя, постучал в окно. Райт, нажав кнопку, опустил стекло и вопросительно посмотрел на старого товарища.
– Слушай, Джо, я, конечно тебе благодарен за всё, что ты сейчас сделал для моей семьи, но я всё хочу тебя спросить, что это за песня, снёсшая напрочь тебе мозги? – запинаясь от волнения, произнёс Освальд.
Тепло улыбнувшись, Райт негромко продекламировал другу куплет, крутившийся теперь постоянно у него в голове: « Весь мир насилья мы разрушим, До основанья, а затем, Мы наш, мы новый мир построим, Кто был никем – тот станет всем!…».
Прыжок «Локи»
Ego sum Prometheus! Dedi facem progressus ad populum!
Я – Прометей! Я передал факел прогресса людям!
«Ода прогрессу» L'odurr
Часть первая. «Полёт Икара»
Ego sum a particula! Ego sum, ubique!
Illic es multus of nobis hic! Nos sunt vitae!
Nos sunt universi!
Я – частица! Я повсюду!
Нас здесь очень много! Мы – это жизнь!
Мы – это Вселенная!