Дотянуться до мечты
Шрифт:
– Мой младший брат и то лучше карандашом орудует.
– Верю. Я в жизни их не держал, мне проще на струнах мелодию заиграть, чем с линиями совладать.
Карандаш у Ирэн, как питомец – жил сам по себе – он примерился к чужим линиям, позвал на подмогу ластик, и вот уже несколько штрихов подправили картину.
– Слу, а почему тебя Ирэн зовут? Это прям
Самый частый вопрос.
– Мама – любительница классических романов, у нас целая полка всяких там Джейн Эйр, Унесенных ветром, масса французских, английских, немецких томиков. И каждому из детей она подбирала звучное имя.
– А сколько вас?
– Семь. И никаких там Вань, Мань и даже Свет.
– Во прикол, это если бы я родился в твоей семье, то Мишган было бы не прозвищем?
– Нет. Тебя звали бы Мишель.
– Р-р-р-р, – он покрутил невидимый руль, – и был бы я тогда Шумахером.
Ирэн удивилась, позволив губам съежиться, бровям сойтись, лбу наметить складки.
– Ну ты чего? Не слышала – это ж известный гонщик Формулы один. Врм-врм-врм. Я б тогда не на гитаре играл, а собрал карт, и девчонок катал.
– А его разве не Михаэль зовут?
Смех и интересные темы сближают людей, особенно молодых, два часа пролетели для них незаметно. И схемы по заданию обсудили, и мнениями схлестнулись о домашних питомцах: стоит заводить их или нет, учат они нас или мы их, что через них мы говорим внешнему миру.
– Вот посмотри, дамочка с собачкой подмышкой. О ком она думает? О песике? Ага, щас. Она всему миру кричит: найдись тот, кто будет меня на руках носить.
Мишган кивнул и посмотрел на часы, Ирэн его ткнула в бок.
– Беги уже к своим обожательницам. Чертеж зачетный отдам завтра.
И разговор, и предложение выбили Ирэн из привычной лодчонки интроверта, плывущей по не бурной реке одиночества. На время. Но стоило Мишгану уйти, как из подсознания выскочила неизменная подруга стеснительность, захватив на пару сомнения – может, ну его? Эти схемы… За деньги… Смену настроения считали животные. Наверное. Или почему
– И чего? Вы тут соберете армию уговорителей? Ну, поверю я вам. А дальше что? Поверить и людям? Кому как ни вам знать, что двуногие часто строят из себя тех, кем не являются.
***
– О, Ирусик! Приветусик, – Мишган чмокнул Ирэн в щеку и шепнул. – Ну? Готова схематосина?
Ирэн протянула лист, тот трепыхался, будто в коридоре бушевал ветер.
– Фига се! Крутяк. С меня реклама, как и обещал. И полетят к тебе лавандосы, лавандосы, лавандосики, – пропел он хрипловато и сымитировал пальцами перебор струн.
Слово Мишган сдержал, вот только Ирэн не была готова к наплыву заказчиц. Следующим утром стоило зайти в универ – ее обступили девушки, тараторят чего-то, листочки с набросками суют, толкаются, спорят: кому первой Ирэн должна помочь. А Ирэн сжимается и почти не дышит, чувствуя себя курицей, которую подселили в чужой курятник. И вот теперь местные квочки кудахчут, кудахчут, на место новенькую ставят…
– А ну, разошлись, – гаркнул преподаватель.
Девчонки тут же вспомнили, что куда-то спешили, раз, и уже никого нет возле Ирэн, только предатель-листочек, раскачиваясь, планировал вниз. Его поймал преподаватель.
– Вот оно что. А я думаю, как это Игнатьев со своими руками-крюками проект за ночь наваял. Что ж. Тебе пять, ему пара.
– Как пара? Почему пара?
Откуда появился Мишган Ирэн не поняла, ее бросило в жар, она понимала, что нужно что-то сказать, оправдаться, поспорить, но могла только рыбкой губы открывать и закрывать.
– Ну Иваныч… Ой. Дмитрий Иваныч. Ну как же… Там же идея какая, а… Вы же заценили вчера.
Конец ознакомительного фрагмента.