Дотянуться до престола
Шрифт:
– Право, Маруся, смешно. Я ей престол в дар подношу, а она противится. В общем, не послушаешь честью – скраду мальчонку. Дело-то государственное! Не ты ль говаривала, дескать, Руси честный государь надобен? Аль твой Иван Михалыч не таков?
Мария закрыла лицо ладонями и долго сидела так, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Наконец опустила руки и вздохнула. Может, она слепо верила брату, а может, искушение побороло страх в ее сердце, но она ответила:
– Будь по-твоему, братец.
– Ну, вот и ладушки, – обрадовался
В то утро Василий отправился с докладом к князю Пожарскому. Мальчонку оставлять было боязно, но дело есть дело, и, строго-настрого наказав Филимону не спускать с дитяти глаз, он пошел на Орбат.
Было холодно и пасмурно, ветер гнал над Москвой мрачные сизые тучи, а над куполами Троицкого подворья с карканьем кружилось воронье. Даже здесь, в сердце Руси, чувствовались разруха и запустение.
Миновав Житничную, Василий через Ризоположенские ворота покинул Кремль. Но едва перешел мост над Неглинкой, как из проезжающих мимо саней его окликнули:
– Здорово, служивый!
Оглянувшись, Василий увидел в санях человека лет сорока, в военном кафтане и накинутом на плечи тулупе. Маленькие хитрые глазки прищурены, кустистые черные брови почти срослись у переносицы. То был Савелий Ковров, доверенный человек князя Буйносова.
– Васька, никак ты? – радостно воскликнул он. – Куда путь держишь?
– На Орбат, – осторожно ответил парень. – А ты, мил человек, кто будешь?
– Вот те раз! Я ж Гришка Потапов, – назвался Савелий первым пришедшим в голову именем, – мы с тобой в ополчении в одном отряде служили. Аль запамятовал? Залазь, подвезу, до Орбата путь неблизкий.
Василий готов был поклясться, что никогда не встречал чернобрового незнакомца. Но тот его явно узнал, с чего бы? Движимый крестьянской пытливостью, он полез в сани. Уселся на обитое сукном сиденье и выжидательно взглянул на «Гришку», нисколько не сомневаясь, что вскоре во всем разберется.
– Трогай! – крикнул Савелий вознице и повернулся к Ваське: – Ну, сказывай, где ты, как ты.
«Тут надобно с осторожностью», – подумал парень, а вслух ответил:
– С Божьей помощью, служу помаленьку.
– Все так при князе Дмитрии Михалыче и состоишь?
– Твоя правда, при нем.
– А я тут к одному пристроился, так, веришь ли, живу – горя не ведаю. Хороший хозяин, тароватый [4] . Задание какое даст, сделаешь – что хошь проси у него. Вот у тебя есть заветное желание?
4
Тароватый – щедрый.
– Да, вроде, нету.
– Вот прям-таки нету? Деньги там аль земли?
Да кому они нужны,
– Чтоб сыскали того стервеца, что снасильничал мою Настену.
– У-у, этот сыщет, не сумлевайся, – важно кивнул Савелий. – Уж для такой-то малости моему хозяину только пальцем шевельнуть. Давай, Васьк, переходи к нему на службу. Тем паче, сказывают, твой князь-то опростоволосился?
– Как так?
– Не слыхал? – рассмеялся чернобровый. – Вроде бы поймали на Волоцкой дороге посыльного с грамоткой, Дмитрием Михалычем твоим писанной. Будто зовет он на престол московский шведского королевича. Сказывают, князь от грамотки той на Земском соборе отрекался, мол, она подметная, и на том крест целовал. Но многие теперича на него злы, и веры ему стало меньше. Неужто и правда не слыхал? Аль ты не при его особе состоишь?
– Нет. То есть да, состою, но ныне у меня особливое дело. Кто ж заместо князя грамотку-то начертал?! Сведаю – самолично придушу поганца!
– Постой-постой, особливое дело, сказываешь? А это не ты ль мальчонку охраняешь, коего на алтаре нашли?
Василий почувствовал, что как раз это и интересовало загадочного Гришку. Похоже, они подходят к самой сути… Ладно, мил человек, давай, выпытывай, посмотрим, кто окажется хитрее. Он улыбнулся и беззаботно кивнул:
– Я.
– Ого, так ты ж моему хозяину и надобен! – обрадовался Ковров. – Слушай, что скажу. Есть к этому дитяте у него свой интерес, и ежели ты ему пособишь, так и обидчика Настены сыщешь, и сам обогатишься. Поверь, мой Иван Петрович не поскупится.
– А что делать-то надобно?
Васька по-детски распахнул глаза, всячески демонстрируя желание помочь неведомому Ивану Петровичу.
Савелий внимательно посмотрел на него, придвинулся поближе и зашептал:
– А вот чего. Нынче вечером выведи мальчонку во двор, а я к забору подъеду с улицы. Со мной тоже дитя будет, такого ж росту и возрасту. И мы в темноте мальцов и поменяем. Тебе-то различия нету, которого охранять, а хозяин мой за это позорника того сыщет да деревеньку тебе в удел даст. Ну, по рукам?
«Так вот оно что! – похолодел Василий. – Богом данное чадо хотят на чьего-то сынка подменить! Ну все, нехристи, теперь вы попались!»
Боясь спугнуть удачу, он напустил в глаза дури и преданно кивнул:
– Сделаю. Только и ты уж не подведи меня, Гриша. Надобно, чтоб твой Иван Петрович непременно сыскал того, кто Настену… Ну и деревенька, вестимо, лишней не будет.
– Не подведу, не сумлевайся. Эх, паря, мы с тобой таких делов научиняем! Ну, вот и Орбат. Ступай, Васька, да про встречу в вечеру не запамятуй.