Дотянуться до солнца
Шрифт:
Странная компания
– Рита! Знакомься, эта девочка тоже из Казахстана. Даже с твоего же города, – воодушевленно представила мне Татьяну моя одногруппница Дарина. «Что серьезно? Несите мне распятие!» —пронеслось у меня в голове, и, наверное, промелькнуло бегущей строкой на моем совсем не умеющем скрывать эмоции лице. Я же решила быть вежливой, но пальцы в кармане своего розового пальто на всякий случай скрестила:
– Привет! Что серьезно, тоже из П?
Татьяна, судя по всему, тоже не умела особо скрывать свои истинные умозаключения, но тоже решила быть вежливой и не посылать меня к «аццкому сотоне» сразу. Это я поняла по ее короткому ответу «да».
Крашенную блондинку в розовой панамке, в розовом пальто и на 10-ти сантиметровой шпильке можно было вполне себе не удостаивать своей многословностью. Но нас было двое. Я и моя одногруппница Дарина, открытый всему миру и максимально позитивный человек, свободный от любых предубеждений и дающий шанс всем.
Я же, будучи больше человеком осторожным и очень избирательным в своих знакомствах, не смогла принять Татьяну с первого раза. Но неподдельный интерес моей блондинистой соратницы к Татьяниной персоне подогревал и мое любопытство. Все-таки с субкультурой готов я была не особо знакома, а адекватных людей в университете не наблюдалось настолько, что даже какая-то замороченная готесса мне казалась пределом моих удачных знакомств в новом городе. Так сформировалась наша странная компания: две блондинки и готесса. По мере отхода от общих тем для разговоров, наши отношения становились дружелюбнее и доверительнее. Несмотря на такие разные наружности, черты характера и, совершенно разным образом проведенные детские и юношеские годы, когда этот характер как раз закладывался, мы сошлись на одной общей теме интересов: английский язык как средство общения, понимания любимых фильмов, книг и песен в оригинале, а в перспективе – как средство свалить из страны. Мы были лучшими студентками курса: прекрасные оценки, безукоризненная посещаемость. Только вот народ никак не мог понять, что же нас объединяло? Карамельная блонди, в образе легкомысленной Барби, в неизменно розовом, пепельная блонди в гриндерсах и косухе, готесса в лучших традициях жанра.
А объединяла нас чужбина. Каждый из нас чувствовал себя не на своем месте. Дарина, хоть и была коренной уроженкой города О, чувствовала себя с ранних лет изгоем в собственном доме. За 22 года жизни в одном и том же месте, казалось бы, можно нарастить вполне себе стабильный круг общения. Но у Дарины никак не получалось иметь друзей. При всей ее открытости и других качествах, располагающих к беспроблемным контактам, окружение ее не принимало. Ни в школе, ни в колледже, где она училась до университета, ни в кружках, которые она посещала, ни во дворе, ни даже в семье она не находила единомышленников. Суровая сибирская реальность затачивала людей на то, чтобы выживать, формировала характер таким образом, что люди работали, чтобы жить, чтобы мирились с окружающей несправедливостью и бесчинством, чтобы процветало взяточничество, чтобы издевались над слабыми, чтобы побеждал тот, у кого больше власти, денег, авторитета. Дарина была этаким идеалистом и не хотела мириться с тем, что что-то происходит не по совести, хотела делать так, как она хочет, а не так, как ждет окружение, не хотела оправдывать чьи-то ожидания и думать о том, что скажут люди, не хотела быть кому-то чем-то должной, потому что «так заведено», не могла терпеть незащищенность слабых и беспомощных. В общем, Дарина была обречена на одиночество в городе О. Мы же с Татьяной были по своим мировоззрениям близки к Дарининым идеалам, а помимо этого были еще и приезжими, так что чужбина была у каждого своя, и именно она стала основным фактором притяжения между нами.
Кочевник
Сначала Татьяна жила в съемной комнате у какой-то бабули в часе езды от университета. Это было максимально неудобно и дорого. Чтобы получить комнату в общежитии нужно было подождать пару месяцев, благо Татьянин козырь был в том, что она была иногородняя. Бабуля-квартиродатчица была не очень современных взглядов и при виде Татьяны снова уверовала во Всевышнего. Хотя Татьяна была крайне неприхотливой квартиранткой и вообще имела уважение перед старшими, какими бы тронутыми они ни были (издержки воспитания), но терпеть безумные глаза старухи и какие-то странные шептания по ночам под дверью она уже не могла. Бабуля, ведомая наживой, тем
И все же, большую часть времени Татьяна проводила у толерантной и открытой всему миру Дарины. После пар они вместе делали домашние задания, т.к. на тот момент у Дарины знания английского языка были на довольно слабом уровне, что нельзя было сказать о Татьяне, которая была одной из самых сильных студенток вуза по профилирующему предмету. Она даже участвовала в олимпиаде среди первокурсников вместе со мной, где мы снисходительно получили второе место, имея высший бал за все задания в конкурсной программе и далеко оторвавшись от «блестящих умов» бюджетников. На творческой части наши результаты занизили до максимально дозволенного бесприличия, чем вызвали волну «бууу» со стороны нашей группы поддержки при оглашении общих результатов конкурса. После нас вызвал на аудиенцию куратор этого театра абсурда под названием «лингвистическая олимпиада» и с бесстыдным откровением заявил, что на самом деле наши результаты были намного выше. Его вынудили поставить минимальный балл, так как «нельзя, чтобы в олимпиаде победили студенты на платном обучении». От такой наглости мы сначала переглянулись с Татьяной в недоумении, а потом направили свои воспламеняющие взгляды на этого беспомощного и глупого человека, что тот, в свою очередь, тут же почувствовал ничтожность своего бытия. Боль от осознания того, что твое происхождение, статус, даже факт того, что у твоих родителей не было денег дать на лапу нужным людям в деканате, чтобы тебя зачислили не по уровню знаний, а по толщине кошелька на бюджетное место, вынудила нас работать в направлении поиска лучшей жизни за бугром с еще большим упорством. Почему-то мы были уверены, что американская мечта может сложиться и у девчонок из Казахстана.
Чтобы вырваться из этого общества, где твое упорство, мозги, креативность, работоспособность, сообразительность, прилежность, целеустремленность ни в коем случае не считаются залогом успеха, нужны были деньги. Много денег. В то время очень популярной была программа «Work and Travel». Условия участия были достаточно простыми:
– нужно было обязательно быть студентом, зачисленным на очное отделение ВУЗа;
– нужно было зазубрить ответы на стандартные вопросы для собеседования в американском посольстве и суметь их распознать.
Да-да. Любопытно, но знания английского языка на более или менее сносном коммуникативном уровне не требовались вообще. Ошалелые студенты из постсоветского пространства были настолько доведены до ручки на своей родине, либо настолько жаждали получить острые ощущения от борьбы за выживание, что готовы были мигрировать на чужбину, даже не умея читать на английском языке.
И последним условием было, всего-ничего, наличие трех тысяч американских ассигнаций, которые пропорционально расходовались на оформление документов, поиск работодателя на летние каникулы в США, оформление визы, билет на трансатлантический рейс и карманные расходы на первое время, пока не придет первая зарплата на «кэш чек».
Схема довольно проста. Многие отчаянные путешественники, которые попадали в страну грез по программе «Work and Travel» на 4 месяца, влюблялись в ощущение себя повелителем мира и хватались за любые возможности остаться там навсегда: фиктивный брак за вознаграждение или без; поиск политического убежища, вообразив себя представителем ЛГБТ-сообщества, ущемленного в правах в консервативном социалистическом обществе; запись на курсы по английскому с перспективой обучения; оформление рабочей визы на долгосрочный период. В общем, главное было – попасть на другой континент. А там – фантазия и чудо в компании со случаем и прозорливым умом могли сулить светлое будущее и, наконец, полное использование и развитие своего потенциала для достижения всеобъемлющего счастья. Главным камнем преткновения для многих мечтателей был, конечно же, пункт третий.
***
Происхождение Татьяны не было из привилегированных благородных семей: Мать, работающая по сменам за гроши, которых едва хватало, чтобы прокормить себя и немного отложить для детей; сестра, которая зарабатывала на жизнь пошивом одежды на заказ, что было так же нестабильным и невысоким заработком. Отец, который вдруг пообещался помочь с обучением в городе О, видимо, не рассчитывал на согласие дочери, и предложил свою помощь в надежде, что гордость матери не допустит этого знакомства. Когда же Татьяна все-таки нарисовалась в городе О, зачисленной в местный ВУЗ, ему пришлось обратиться к своей сестре за помощью. Та, стиснув зубы, все-таки согласилась отчислять немного денег на Татьянино существование, чем Татьяна была одновременно эмоционально обременена, озадачена и мотивирована: ей хотелось как можно скорее избавиться от этой «поддержки».