Дотянуться до звезд
Шрифт:
У меня не было ни капли сожалений о прошедшей ночи. Самой лучшей в моей жизни. Я впитывала и запоминала его лицо и тело. Каждый изгиб, родинку, морщинку. Он подарил мне неземное наслаждение, и я была благодарна ему за это.
С ним я забывала обо всем, что со мной случилось. Обо всех горечах, обидах и даже насилии, через которые прошла. Блейк был моей панацеей, моим лекарством от земных бед.
И вот теперь, его больше нет в моей жизни. Все, что мне осталось, это воспоминания.
Я
Я знала, что ему это не нужно. Ему не нужна моя любовь, но мне очень хотелось, чтобы он знал.
— Мисс, мы прилетели, — вырвал меня из мира мыслей голос стюардессы.
– Да? Спасибо, — пробормотала я.
Спустившись по трапу, я прошла регистрацию и увидела своих маму и папу. На краткое мгновение всепоглощающая горечь отступила. Я была рада их видеть, сама не зная, как оказывается, соскучилась по ним.
Глава 15.
POV Мая.
Родители были искренне рады меня видеть. Даже отец, который, когда я решила уехать, отрекся от меня, был рад. А все потому, что он мой папа. Родители любят своих детей вопреки всему, чтобы те не натворили.
По приезде домой был вкуснейший ужин в честь моего возвращения. Эта атмосфера радости и любви на какое-то время притупила боль и тоску, но когда первые эмоции улеглись, они вернулись с новой силой.
И вот я уже почти три недели живу дома. Дома? Да и нет одновременно. В этом доме я выросла, но оказывается правду говорят — дом там, где твое сердце. А мое сердце осталось далеко за океаном, и, не смотря на все старания родных, я чувствую себя чужой в отчем доме.
Всеми силами я старалась делать вид, что все отлично, но, похоже, получалось плохо. Отец решил, что это результат столкновения мечты и реальности, просто сильное и горькое разочарование. Но к его чести, он ни разу не сказал ничего, наподобие «я тебя предупреждал».
А вот мама оказалась куда проницательнее.
– Мая, солнышко, может, ты, наконец, скажешь, что тебя так мучает? — спросила она, придя как-то вечером ко мне в комнату.
Моя мама — Джейн Стенфорд была поистине удивительной женщиной. Ум, красота, проницательность — все было при ней. И сейчас, сидя под пристальным взглядом шоколадных глаз, я просто не знала, что делать. Она видела меня насквозь.
— Я уже говорила — это просто горькое разочарование. Тяжело смириться с тем, что твоя мечта обратилась в пыль, — старалась как можно убедительнее сказать я.
— А по-моему, это сказал твой отец, а ты просто поддакнула, ухватившись за шанс не раскрывать истину, — нахмурилась она.
–
Вот откуда она это знает?
— Мама… — прошептала я и неожиданно для самой себя разревелась как ребенок.
Все это время я была так подавлена и одинока, столько сил приложила, чтобы держать в узде чувства и эмоции, что малейшее проявление участия уничтожило весь самоконтроль на корню.
Мама смотрела на меня с ужасом. Я всегда была удивительно не плаксивым ребенком. В последний раз она видела мои слезы в возрасте четырех лет.
Объятия родного человека дарили силы. И я решилась рассказать. Рассказала почти все, исключив историю с Риччи. Она не должна этого знать. В остальном я была предельно честна. Каждое слово, которое я произносила, казалось, дарило облегчение.
Когда я закончила, глаза уже были сухими. И мне стало легче. Намного легче.
— Этого я и боялась, — грустно произнесла мама.
— Чего? — я ее не поняла.
— Ты творческая личность. Очень сильная, но, тем не менее, если ты чем-то увлекаешься, то это всегда серьезно. Во все, к чему ты тянешься, ты вкладываешь больше души, чем логики. И я очень боялась дня, когда ты влюбишься. Я бы очень хотела тебе помочь, облегчить твою боль или вовсе забрать ее, но это невозможно. Но Мая, всегда знай, я рядом.
— Спасибо, мама, — прошептала я, опять ощущая мерзкую резь в глазах. — Ты уже мне помогла, — и это истинная правда.
С теплой улыбкой я вспоминала этот разговор, он помогал унять волнение, давал силы.
Погрузившись с головой в свои переживания, в борьбу с собственными чувствами и эмоциями, я совсем не задумывалась о маленьких деталях. Мой организм всегда работал как часы. У меня никогда не было задержек. Никогда.
Что случилась эта самая задержка, я поняла лишь три дня спустя, после предполагаемой даты начала месячных. Их не было. И вот сейчас я сижу, выжидая время, указанное на тесте.
Когда необходимые минуты миновали, трясущимися руками я взяла палочку теста.
Две полоски.
Я беременна.
От Блейка.
— Господи! — простонала я, закрывая лицо руками.
У меня не было сомнений, что это ребенок Блейка. В момент, когда он меня освободил из моего ада, который мне устроил Риччи, у меня как раз были эти дни.
А перед тем, как я уехала, мы с Блейком занимались сексом. Много, до самого утра. И проявили верх беспечности, забыв о контрацепции.