Доверенное лицо
Шрифт:
— Значит, в конце концов, из горнила страданий выйдет нечто доброе и полезное?
— Теперь вы понимаете, почему я и мой соотечественник должны немедленно покинуть вас.
Это была самая дикая выдумка, но нет такой дичи, в которую не поверят те, кто надеется… Все в этой комнате жили в атмосфере нереальности, высоко над Оксфорд-стрит, как в башне из слоновой кости, в безмятежном ожидании чуда. Доктор Беллоуз весь сиял:
— Я бы ни за что не поверил в это сегодня утром… сколько лет я ждал… «И словно жизнь моя сегодня родилась», — как писала одна
Мистер К. сказал:
— Я не пойду. Мне не хотелось бы… — Но никто уже не обращал на него внимания. Леди в кретоне подталкивала его вместе с Д. к лифту. От страха К. позабыл свой английский и на языке, понятном лишь Д., начал умолять всех обождать и выслушать его. Он выглядел больным, разбитым. Он пытался объясниться на энтернационо, сказать хоть что-нибудь. Побелевшими губами он повторял: «Ми корда, ми корда», — но никто уже не говорил на энтернационо, дверца захлопнулась, и они оказались вдвоем в спускавшемся лифте. Уплыло вверх лицо доктора Беллоуза, пуговицы жилетки, ботинки — он носил ботинки. Мистер К. взмолился:
— Вы ничего не посмеете сделать. Ничего.
Д. сказал:
— Вам нечего бояться, если вы не замешаны в ее убийстве. Идите рядом со мной. Не забудьте, что у меня есть револьвер.
Бок о бок они вышли на Оксфорд-стрит. Внезапно мистер К. сделал шаг в сторону, кто-то прошел между ними. Теперь их отделяло несколько зевак, глазевших на витрину. Мистер К. бросился наутек. Он был небольшого роста и проворен, но близорук — он бежал зигзагами, налетал на людей и отскакивал, не извинившись. Д. остановился — преследовать его в толпе не имело смысла. Он подозвал такси и сказал шоферу:
— Поезжайте как можно медленнее. Вон там впереди мой приятель. Он изрядно набрался, и я потерял его в толпе. Придется подвезти его, пока он не влип в какую-нибудь историю. — Глядя в окно машины, он не выпускал мистера К. из поля зрения, это было не трудно, поскольку К. уже терял силы.
К. метался из стороны в сторону. Люди оборачивались и глядели вслед. Какая-то женщина сказала: «Постыдились бы», а мужчина добавил: «Гиннесс» ему не на пользу». Очки К. в стальной оправе сползли на кончик носа. Он то и дело оглядывался. Его зонтик путался у всех под ногами, и какой-то ребенок громко заплакал, испугавшись его маленьких, испуганных, налитых кровью глаз. Толпа негодовала. На углу Саут-Одли-стрит он врезался в полицейского. Тот добродушно придержал его:
— Эй, нельзя так вести себя.
Мистер К. незряче уставился на него поверх очков.
— А теперь идите домой, только спокойно, — сказал полицейский.
— Нет, — вдруг сказал мистер К., — нет.
— Подставьте голову под кран, а потом ложитесь спать.
— Нет! — Мистер К. внезапно опустил голову и попытался было боднуть полицейского в живот, но тот своей большой рукой терпеливо отстранил его.
— Хотите попасть в участок? — незлобиво спросил полицейский.
Собралась
— Какое вы имеете право приставать к нему? Он никому худого не сделал.
— Я только сказал… — начал было полицейский.
— Я слышал, что вы сказали, — быстро отпарировал человек в черной шляпе. — На каком основании, позвольте полюбопытствовать, вы намереваетесь…
— Нарушение общественного порядка в нетрезвом виде, — констатировал полицейский.
Мистер К. смотрел на полицейского с выражением лихорадочной надежды в глазах, он даже забыл, что следовало нарушить порядок.
— Чушь, — сказал прохожий. — Он ничего не сделал. Я готов дать свидетельские показания…
— Ну-ну, — запротестовал полицейский, — из-за чего весь этот шум? Я только посоветовал ему пойти лечь спать.
— Вы сказали, что он пьян.
— Он пьян.
— Докажите это.
— Да какое ваше, в конце концов, дело?
— До сих пор считалось, что мы живем в свободной стране!
— Хотелось бы мне знать, что я сделал? — уже унылым голосом спросил полицейский.
Прохожий в черной шляпе вытащил визитную карточку и сказал мистеру К.:
— Если вы хотите привлечь этого полисмена к ответственности за клевету, я готов дать свидетельские показания.
Мистер К. схватил карточку, но зачем она ему, понять не мог. Полицейский взмахнул руками и крикнул в толпу:
— Проходите!
— Не двигайтесь, — сказал прохожий. — Вы все свидетели.
— В конце концов, вы меня доведете… — голос у полицейского уже дрожал и срывался. — Я предупредил вас.
— О чем? Прошу объяснить — о чем?
— Попытка помешать полиции при исполнении служебных обязанностей.
— Обязанностей! — повторил человек саркастическим тоном.
— Но я пьян, — внезапно проблеял мистер К. — Я нарушаю порядок.
В толпе захохотали. Полисмен обернулся к мистеру К.
— Вы снова за свое! — рявкнул он. — Речь идет не о вас.
— О нас, обо всех нас, — распалился человек в шляпе.
Лицо полицейского передернулось. Он сказал мистеру К.:
— Возьмите такси и отправляйтесь-ка домой.
— Да-да, сейчас, — сказал мистер К.
— Такси!
Такси поравнялось с мистером К., он благодарно ухватился за ручку и открыл дверцу. Д. улыбнулся ему и сказал:
— Влезайте.
— А теперь, — сказал полицейский человеку в шляпе, — ваша фамилия?
— Хогпит.
— Не препирайтесь, — сказал полицейский.
Мистер К. отпрянул от машины.
— Только не это такси. Я не поеду в этой машине.
— Повторяю, меня зовут Хогпит. — В толпе засмеялись. — Не вижу тут ничего смешного. Суинберн звучит не лучше[26].
Мистер К. взмахнул руками, пытаясь отскочить на тротуар.
— Господи, — сказал полицейский, — опять вы!
— Там в такси человек… — сказал мистер К.
Д. вылез и сказал:
— Все в порядке, сержант. Это мой приятель. Он крепко выпил, и я потерял его в толпе у Карпентерс-Армс.