Доверие надо заслужить
Шрифт:
Слава богу, а то я уже испугалась!
Потом снова его голос и тепло. А мне надоело лежать. Захотелось открыть глаза, да и надо узнать, что с моим малышом. Попыталась открыть глаза, чуть получилось.
– Слава?
Пытаюсь снова и все же открываю.
– Слава богу, очнулась!
Как же тяжело держать их открытыми, но ради радости на его лице я потерплю. Я даже не сразу его узнала. Всегда ухоженный сейчас он был совсем иным. Небритые щеки заросли двухдневной щетиной, глаза покраснели от усталости и, казалось, ввалились, рубашка была мятой, а халат ему
– Привет, солнышко, как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.
Как я себя чувствую? Не знаю, не ощущаю себя пока. И тут же, как по приказу, словно лавиной вернулись все чувства. Тяжелая голова, пересохшее горло, слабая ноющая боль в боку и в то же время ощущение тяжести.
– Воды! – это мой голос? Охрипший усталый и измотанный.
Он подскакивает и тут же к моему рту подвигают соломинку. Пью. Как же хорошо!
– Умница – шепчет он, видя, как ко мне возвращаются силы.
– Что случилось? – наконец немного придя в себя, спросила я.
– Тебе стало плохо, и ты потеряла сознание. Пришлось пересаживать тебе печень на месяц раньше – улыбнулся он мне – она приживается нормально, скоро ты будешь как новенькая.
Я улыбнулась в ответ, но улыбка померкла, и я не сдержала страх:
– А ребенок?
– Наш малыш цел и невредим – нежно погладив меня по животу, ответил он.
Захотелось замурлыкать и закрыть глаза от удовольствия и счастья, настолько хорошо мне стало от его прикосновения, но я сдержалась, а потом, вспомнив последние свои слова, сказала.
– Прости, что не сказала про малыша, я просто боялась, что ты не захочешь рисковать…!
– Я знаю – ответил он, нежно прикоснувшись к моим губам – я все знаю. Но давай поговорим чуть позже, я позову врача, а потом ты поспишь.
– Ты тоже отдохни – удержала я его за руку, хотя моя хватка была очень слабой.
– Хорошо!
Я смотрел на заснувшую Славу. Теперь с ними все будет хорошо! Господи, спасибо тебе за это! Повернулся и вышел к ребятам. Они ждали в приемной, как и я в реанимации. Все усталые, но стоило выйти мне и их лица напряглись. Они ждали моего ответа:
– Она жива, очнулась полчаса назад. Передает всем привет и с ней все будет хорошо!
Больницу сотряс общий крик радости. Я видел, как все обнимаются, и радовался вместе со всеми, позволяя меня обнимать и думая только о ней и о том, что еще надо сделать. В какой-то момент я обратил внимание, как Игорь обнимает и прижимает к себе Раю, а потом резко отстраняется, будто вспомнив, что они не одни.
«И когда они уже сойдутся!» - раздраженно подумалось мне – «Пора вмешиваться!»
Решив это, я улыбнулся всем и попросил кого-нибудь подбросить меня до дома, а едва оказавшись в спальне, тут же уснул до утра. А проснувшись утром, поехал к ней на квартиру, чтобы собрать для нее вещи.
Пока я их собирал в ее шкафу, нашел маленького медвежонка и испытал прилив нежности при виде игрушки. В его лапках был зажат детский башмачок, на котором ее рукой
«Она хотела мне сказать, даже готовилась к этому, но просто не успела» - и вся моя обида на ее молчание исчезла сама, а вместо нее укрепилось желание всегда быть рядом с ними и защищать их от любого зла.
По пути в больницу я не удержался и заехал в детский мир, купив там большого белого медведя с сердцем в лапах. В больнице пришлось хитрить, чтобы его пронести. Но этот труд и хитрость стоил того, ведь я увидел, как засверкали неподдельной радостью и любовью ее глаза. А потом понял, что никуда ее не отпущу, даже если сама просить будет! Начав при этом думать, как покрепче привязать ее к себе.
Так прошла неделя. Врачи решив, что я в норме и иду на поправку, перевели меня в обычную палату. Гинеколог осмотрев меня и сделав УЗИ, дал мне послушать как бьется сердце малыша и даже снимок оставил. При этом я поняла, что стоило пройти семь лет ада, лишь только ради того, чтобы увидеть взгляд Юры когда он слушал как бьется сердечко еще не родившегося малыша. На снимке он такой маленький и в то же время уже сильный! Он или она, мы не стали узнавать пол ребенка - пусть это будет сюрпризом, все прошел вместе с мамой и как сказал врач, не пострадал. Конечно, врач взял несколько анализов, но я уверена, что мой ребенок здоров!
За эту неделю ко мне заглянули все из моей группы и даже не один раз, но желаннее всего был все же он. Мы могли сидеть часами, болтая ни о чем и не касаясь опасных тем. А потом была ночь без него, и было так тоскливо и одиноко. А утром он снова рядом. Мне даже медсестры завидовали!
В этот день он тоже приехал, тот измотанный уставший мужчина давно сменился ухоженным и аккуратным Юрой, но в моем сердце все так же хранился образ измученного и небритого Юры. Юры, который любит меня, и которого люблю я. Наверное, именно поэтому я спросила:
– Ты сердишься на меня за то, что я не сказала о ребенке?
Он внимательно посмотрел на меня, а потом вдруг подошел ко мне, прижался своим лбом к моему лбу, и глядя мне в глаза сказал.
– Нет любимая, не сержусь, я все давно понял и не могу на тебя сердиться, ведь ты это сделала, чтобы попытаться спасти ребенка. Чтобы подарить мне чудо, которое мы скоро будем держать на руках.
– Тогда почему ты такой задумчивый и замкнутый? – спросила я, не зная как себя вести.
Он долго молчал, глядя мне в глаза, а потом все же решился:
– Я просто не знаю, как к тебе подступиться и спросить, ведь теперь ты здорова и возможно я уже тебе не нужен.
Я видела, как напряженно он ждет ответа. Неужели он думает, что я уйду и оставлю его?
– Глупый! – покачала я головой – Я же люблю тебя, и ты всегда мне будешь нужен! Что ты хотел спросить?
Он опять замолк, ища слова, а потом вдруг на одном дыхании выложил:
– Слав, а ты выйдешь за меня замуж?
Сначала я не могла поверить в его слова, потом испытала что-то похожее на сомнение, а потом, решив не мучить себя, спросила: