Доверие сомнениям

Ливанов Александр Карпович

«Футбол, например, красивая игра… Так что Белов зря негодует на зрителя (который якобы паразитирует на игре). Зритель в это время тоже живет»…

Бесспорно – живет. И все же –

это пассивная жизнь. Если эти миллионно-зрительные часы исчислить, скажем, на деревья – можно бы Землю покрыть лесами и рощами! И это было бы – и «зарядкой», и жизнью, и подлинным – ладом!

«Тут игра, забава и одновременно труд для тех, кто играет, и переживание (и тоже, стало быть, труд) для тех, кто смотрит игру… А что же тогда театр? В театре тоже сидят зрители и смотрят».

Нет, – во-первых, зрелище футбола – не труд, во-вторых, сравнение этого «труда» с театром – натяжка… Труд души зрителя театра никак не сравнить с зрелищем, пусть самым азартным, болельщиком футбола. Все дело в том, – какие эмоции вызывает театр – и какие – футбол! Правда, спортивные журналисты (да «научные кандидаты») тут изощряются на эпитеты. Здесь и «интеллект» и «творчество», «искусство» и «дарование»… Но доказывает это

лишь то, что авторы спортивных обозрений не прочь бы внушить своим болельщикам еще и то, что они не просто «заряжаются», а «интеллектуально заряжаются»! Да что и говорить, многие на это клюют, человека же непричастного к футболу третируют как «несовременного», «отсталого», «неинтеллигентного», … «бездуховного»!

И все же критик оговаривается: «Бесспорно то, что наживающихся на этих массовых видах игр весьма немало. Что кое-кто действительно паразитирует на них». И далее: «Хуже всего, когда в дела мастера и в дела мастерства вмешиваются. Вмешиваются, как правило, не мастера… Еще Глеб Успенский… писал: граф Аракчеев, не ограничиваясь муштровкой, вломился со своими реформами в хлев, стал соваться с приказами насчет коровы, определяя час выгона и пригона, приказывая пахать так, а не иначе, – словом, стал дерзко распоряжаться в самых недрах земледельческого творчества, искусства, стал безжалостно разрушать поэзию земледельческого труда».

Конец ознакомительного фрагмента.