Доверься мне

Мак Бекка

Картер приглаживает мои волосы, пальцы вдавливаются в затылок, когда он приближает наши лица.

— Я люблю тебя, Оливия. Спасибо, что любишь меня в ответ.

Как я могу не любить? Он — мечта, о которой я никогда даже не смела мечтать. Он идеально неидеален. Яростно преданный и дико страстный добрый дурила с огромным сердцем. Я так боялась полюбить этого человека, хранящего в своем сердце столько любви, потому что слишком страшно было увидеть его прошлое, узнать настоящего Картера.

Я рада, что он все равно заставил меня увидеть в нем человека, потому

что иначе у нас бы ничего не вышло. Каждая часть меня осознает сейчас, в этот момент, что я нахожусь на своем месте.

Картер обхватывает мою талию, бедра, его губы следуют за его руками, пока он не становится передо мной на колени и смотрит на меня.

— Я совершил так много ошибок в своей жизни. Так много. Но ты, Олли? Ты — мое первое верное решение.

Я хочу сказать ему, как он ошибается, что для многих он был именно тем, кто так был нужен рядом. Я хочу, чтобы он увидел себя так же ясно, как я сейчас, но, прежде чем я успеваю заговорить, его рот смыкается над моим клитором, он смотрит мне прямо в глаза.

Каждый взмах его языка ровный и уверенный, точный и неторопливый, и все же я чувствую, как с каждой секундой расслабляюсь, нагреваясь при этом от кончиков пальцев до самой макушки. Мой рот на вдохе резко раскрывается, Картер крепко держит меня за бедра. Не успеваю я опомниться, как моя спина упирается в стену, а он закидывает мои ноги себе на плечи.

И он превращается в животное. Его язык погружается в меня так, словно он карает меня за грехи. Картер с диким голодом всасывает меня, вызывая каждый стон, каждый крик его имени, срывающегося с моих губ снова и снова. Мои пальцы вцепляются в его плечи, когда его пальцы пронзают мой вход, а рот Картера расплывается в дьявольской улыбке, когда он видит, как я приближаюсь к оргазму лишь от его рук.

Он перекидывает меня через плечо и преодолевает расстояние до кровати, кладя меня на живот, и когда я отползаю к подушкам, я слышу его цыканье. Его пальцы смыкаются вокруг моих лодыжек и он притягивает меня обратно к краю кровати. Я лежу попой вверх, пальцы ног касаются пола, когда его ладонь опускается на мою мягкую плоть, от чего я не могу дышать.

— Я люблю каждую часть тебя, — его хриплый шепот покрывает мое плечо мурашками, когда он прижимается ко мне. — В том числе, эту чертову задницу, и я все еще голоден, так что ты пока никуда не денешься.

Я стону, когда он перестает прижиматься ко мне своей эрекцией, когда она соскальзывает с моего тела и он снова оказывается на полу. А когда его язык снова проникает внутрь меня, мой крик переходит в полноценный всхлип. Он ласкает и лижет, погружает и пульсирует, пальцы движутся, массируют, входят, а я просто умираю, умираю, умираю.

— Моя девочка, — мурчит он, мучительно медленно проводя языком по моей щели, вокруг крошечного отверстия, и я срываю одеяла с кровати, умирая снова и снова от того, как его хриплая, томная усмешка вибрирует во мне.

Картер — дикарь, пожирающий меня так, что я становлюсь одичавшей.

— Трахни меня, — я зарываю эту просьбу в одеяло, которое заглушает мои крики.

—

Что, красавица? — его большой палец находит мой клитор, давит, трет, медленно, медленно, медленно, затягивая оргазм, который захватывает все мое тело, от чего я дрожу.

Застонав, я снова бормочу слова.

Его пальцы крепко сжимают мои волосы, он притягивает мою голову к себе и смотрит мне прямо в глаза.

— Мне нужно, чтобы ты попросила еще раз и, намного, блять, громче, чтобы я знал, что правильно тебя услышал.

— Боже мой, как же порой ты чертовски раздражаешь.

Он смеется мне в плечо, впивается зубами в мою кожу. Жар

его языка смягчает боль от укуса.

— Раздражать тебя — мое любимое занятие. Самое любимое — любить тебя. Так что попроси еще раз и попроси вежливо.

Мои глаза сужаются, когда я ненадолго задумываюсь о том, чтобы толкнуть его на землю и оседлать его как лошадь. Но я знаю, как сильно он жаждет контроля, и мне нравится уступать ему, поэтому я прикусываю язык, прежде чем дать ему то, чего он жаждет.

— Трахни меня, Картер. Пожалуйста.

— Трахнуть тебя… — он просовывает руку между моим телом и матрасом, снова и снова возбуждая меня, прикусывает губу от того, как я в стоне произношу его имя, прижимаясь к его ладони. — Как тебя трахнуть?

— Трахни, будто ты любишь меня, — задыхаясь, говорю я.

Он пронзает меня без колебаний, одним карающим толчком, от которого у меня закатываются глаза. Он вбивавает в меня все, что у него есть, и говорит мне, как сильно он меня любит.

И когда я кончаю прямо на нем, мое тело рушится на кровать, он разворачивает меня и отбрасывает на подушки.

— Еще не все, — рычит он, обхватывая руками мои ноги, и рывком прижимает меня к себе, пока моя задница бьется о его бедра. — Если ты хочешь, чтобы я трахал тебя, как будто люблю тебя, то это примерно навсегда.

— Я люблю «навсегда».

Его губы трогает нежная улыбка, и он прижимает меня к себе, проскальзывая внутри меня. Его бедра двигаются медленно, каждый толчок глубже предыдущего, пока не возникает ощущение, что мы одно целое.

Его мягкие губы касаются моих, и когда мой рот открывается для крика, он поцелуем проглатывает свое имя.

— Один поцелуй, Оливия. Один поцелуй, и со мной было покончено. Мой мир разрушился в ту секунду, когда мои губы коснулись твоих.

Одинокая слеза вытекает из моего правого глаза, и губы Картера, останавливая ее, касаются моей щеки.

Его таз трется о мой клитор при каждом движении бедер. Я зажмуриваю глаза от пламени, буквально лижущего мой позвоночник, когда он ускоряет темп, его дыхание приливает к моей коже, когда он целует мою шею, мое плечо.

— Готова?

Я киваю, сжимаясь вокруг него, когда безмерное удовольствие разливается по меня, обжигая каждое нервное окончание в моем теле. Рот Картера прижимается к моему, его язык проникает внутрь, и мы сближаемся, наши тела дрожат, мои ногти оставляют следы на его теле.