Доверься мне
Шрифт:
– Продолжай, - твердо приказал он.
– Ян...
– Это неважно. Все неважно, пока ты моя. А ты МОЯ!
Девушка судорожно вздохнула. Не от страха, нет. Она знала, что он никогда причинит ей боль. Но интенсивность в его голосе, неоспоримая сила самца и власть над ней как ее пары, заставили ее подчиниться и задрожать от возбуждения. Этот дикий зверь считал ее своей. Все в его поведении, жестах служило подтверждением этому.
– Продолжай, - повторил Ян с глухим рычанием.
– Эй, засунь свое возмущение, куда подальше большой плохой волк. Я не та девушка, которая
– Но тебе это нравиться, - и в доказательство он принюхался.
Легкий румянец окрасил ее щеки, и девушка стиснула простынь в руках. Не желая вдаваться в подробности того насколько это ей нравиться, она быстро накинула белую ткань на его голое тело. Завязав на его плече тугой узел, девушка сделала шаг назад, дабы посмотреть на свое творение. Римские патриции были посрамлены, окажись они в этот момент рядом с Яном. Вид беты вызвал волну смеха в ее душе, но старалась его подавить.
Гордо раскинув руки, он показывал себя во всей красе. Простынь свободно свисала вниз, легко раскрываясь при малейших движениях. Эмилия поняла, что с этим тоже нужно что-то сделать. Порывшись в сумке, она достала черный кожаный ремень и, подойдя к мужчине, подпоясала его.
Снова отступила и не выдержала. Безудержный смех вырывался на волю. Черт, еще никогда бета не выглядел столь комично.
– Супруга моя, - в голосе вместо ожидаемой злости была нежность.
– Ты предлагаешь бете вот так предстать перед своим альфой?
Она вытерла слезы с уголков глаз, и с легкой улыбкой настороженно ответила:
– Ага.
– Ладно, но ты компенсируешь муки уязвленного самолюбия - вздохнул мужчина, соглашаясь, и прищурил глаза, скрывая лукавые искорки.
– Ты, правда, согласен?
– Да. Ты моя пара, и я чувствую, что тебя расстроит то, что я вернусь в стаю нагим. А волк просто не может позволить произойти такой вещи, которая опечалит его супругу.
Ее сердце сжалось от уверенности в этих словах. Этот трепет в душе нельзя было просто назвать соединением. Нечто большее. Нечто важное. То, что страшно произносить вслух. То, что еще сильнее привяжет ее к нему. И то, что даст ему полную власть. Еще хрупкое, но уже сформировавшееся чувство.
Ты просто осознаешь его не в пылу страсти и ярости, не в борьбе за независимость и не в отстаивание своих прав, не в сладких и нежных прикосновениях. А именно тогда, когда гордый мужчина согласен выставить себя посмешищем в глазах своих подчиненных лишь бы порадовать тебя.
– Дыши, - тихо прошептал он, за секунду приблизившись к ней вплотную.
– Что?
– Дыши ровно и спокойно.
Нежное касание его губ. Дыхание обжигает уста, смешивается с ее. Ощущение словно он передает ей свою силу, заставляя панику отступить. Мелькает мысль 'поздно паниковать, вы уже связаны', и она сметается под напор яростного поцелуя. Все исчезает, теряет значение. Руки на его шее. Обхватывают сильно, желая притянуть еще ближе. Единение души и тела. И грань, которую она считала, что еще не переступила, давно уже позади.
*****
Ян гордо прошел сквозь кованые ворота, не замечая
Но мужчину это ни капли не смутило. Ему не составило труда взять ее на руки и пройти весь это путь пешком. Оборотень, что с него взять. Силой Эмилию не удивишь, трепетная забота Яна о ней приятна.
Их появление, если и не вызвало фурор, то привлекло пристальное внимание. Удивление, недоумение, непонимание. Неверие, раздражение, ненависть. Умиление радость, любовь. Оборотни, не отрываясь, следили за ними взглядами. Эмми, с трудом переносящая чужое внимание, кожей ощущала бурлившие вокруг эмоции. Поэтому девушка смущенно спрятала лицо на груди мужчины, желая провалить под землю.
Ян подошел к дому альфы, где их уже ожидали. Дрэйк, Соня родители, словом вся честная компания, которая не могла пропустить это событие. Он поставил девушку на землю, обнял ее за талию и, притянув к себе, положил подбородок на ее макушку. Выражение полного пофигизма говорило о его отношении к сложившейся ситуации.
– Видно славненько ты повалялся во мху, брат - нагло произнес альфа, окинув взглядом мужчину с головы до ног.
В этот момент Эмилия залилась краской, понимая, во что втравила своего мужчину. Но Ян лишь гордо вскинул подбородок и сверкнул своими ярко желтыми глазами.
– Завидно!?
Дрэйк согнулся пополам, содрогаясь от взрывного хохота.
– Черт, это с лихвой окупает все твои издевки, - вытирая слезы, произнес он, и снова зашелся в смехе.
– Блин, несите мне камеру побыстрее, это нужно заснять.
– Муженек, успокойся, - сквозь зубы сказала Соня, для уверенности ударив того кулаком в бок.
– Альфа, - рык грозный и сердитый.
– А какие цветочки то миленькие. Тебе так идут, - снова поддел Дрэйк, притворным кашлем пытаясь прикрыть смех.
– Сынок, ты, наконец, представишь нам свою суженную?
– ритуальный вопрос матери-волчицы, и Эмми закусила нижнюю губу от волнения.
– Сегодня ночь твой щенок выбрал свою пару, - громко проговорил Ян, чтобы услышала не только его мать, но и все члены стаи, которые потихоньку собирались вокруг них.
– Она завоёвана в священной погоне, покорена мной. Альфа, прошу принять наше сцепление. Отныне и навсегда, она моя супруга.
Альфа выровнялся и придал себе серьезный вид, но губы так и подрагивали в еле сдерживаемом смехе.
– Истинную связь не может разрушить даже альфа. Отныне и навсегда, она часть тебя, - величественная фраза дрожью отозвалась в девушку.
Бета стиснул ее руку. Его глаза ярко засветились, когти на руках выросли также как и звериные клыки. Он, закинув голову назад, завыл от радости, что его соединение было принято вожаком стаи.
Оборотни, что их окружили, вторили ему в диком реве. А после все заполнили радостные крики и поздравления. Ни Эмми, ни Яну, никому, из разделивших с ними счастье, в этот момент не было дела до неискренних слов тех, кто в открытую не посмел выказать своего презрения к образовавшейся паре.