Доверься мне
Шрифт:
– Мне больно, отпусти.
– Я получил, что хотел. Ты мне больше не нужна, дорогая, - приторно-сладкий голос резанул слух.
Почему-то именно эта ухмылка показалась в нем самым страшным из всего, что я видела. Паника на секунду овладела мной, заставив дернуться назад, но он держал крепко, а после попытки вырваться в мои плечи почти до крови вцепились еще и небольшие костяные пальцы сгиба его крыльев. В глазах светился триумф. Правой рукой он отпустил плечо, залез мне в карман и вытащил оттуда мобильник.
– Что ты собрался со мной делать?
–
– Ведь без меня ты потеряешь телесную оболочку.
– О нет, дурочка, не потеряю. Это ложь. Я обрел здесь форму ровно тогда, когда ты в первый раз пригласила меня. Нельзя играть в игры, правил которых не понимаешь, - он взъерошил мне волосы прямо как раньше, аж реветь захотелось.
– Алло, Златов. Да, у нас все в порядке. Мне нужны врачи для двоих Потусторонних. Пусть захватят снотворное да побольше. И чтоб были здесь сию секунду! И сам тащи сюда свой зад.
После этого он сдавил телефон, и тот с хрустом сломался в его пальцах.
– Ой!
– сказал он с притворным сожалением.
Я отстраненно проследила взглядом за падающими между нами детальками телефона. Сломан, как моя жизнь. Раздавлен этими аристократическими пальцами вместе с моим сердцем.
– За что ты так со мной?
– тихо повторила я фразу, уже однажды ему сказанную, но на сей раз с дополнением.
– Я ведь люблю тебя... Догадывалась, кто ты, но все равно оставалась на твоей стороне. Потому что люблю...
– Да! Именно это и было мне от тебя нужно, дорогая. Впрочем, заставить тебя меня полюбить проще простого...
Он говорил, а в голове всплывали события, на которые он намекал. Неужели причиной всего этого был он? Он выдавал мне это медленно и с наслаждением. Каждое слово будто убивало что-то внутри меня, и он, похоже, получал от этого удовольствие.
– Всего лишь нужен общий враг, против которого конечно же можешь восстать лишь ты, ведь ты такая уникальная. Избранная, я бы сказал.
"...видеть меня можешь лишь ты, потому что именно ты - мой Хранитель..."
– Еще добавить, по возможности, спасение мира и, конечно, внимание с моей стороны.
В голове мелькнули картинки, как он заботливо обнимает меня, а я сижу у него на коленях. Как мы вместе прогуливаемся. Как его внимательный взгляд всегда подмечает самые мелкие изменения моего настроения, и как он потом пытается меня отвлечь и развеять все неприятные мысли.
– Конечно же, дать тебе ощутить власть надо мной. И дать возможность позаботиться, ведь я ничего, - он хохотнул на этом слове, - не знаю об этом времени. И конечно же обязательно должна быть какая-нибудь мистика. Вы, женщины, очень уж охочи до нее. Дать тебе возможность правильно говорить на языке предтеч - проще простого.
Я вспомнила, как он ошибался в словах, путая термины разных времен. Вспомнила, как на чужом языке произносила клятвенные слова. Вспомнила, как его шатало после пуль, которые выпустил в него Дима при первой нашей встрече.
– Приправить это обязательно
Вспомнился силуэт в проеме моей спальни, когда я лежала, сжимая книгу в руках. Человек с бинтами на лице и направленным в мою сторону пистолетом.
– Героически тебя спасти...
...в парке аттракционов над нами раскинулся темный щит, и пули застревают в нем…
...он встает между мной и стреляющим Златовым…
...тьма Той Стороны, оплетающая забинтованного психа...
– ...дать тебе время привыкнуть ко мне - и вуаля, дорогая. Рецепт готов. А если бы не сработало это, значит, сработали бы власть и деньги. Но ты повелась и без них.
Итак, ложь. Все вокруг - ложь. Появилось ощущение, что я беспомощный котенок, которого сунули в бочку с водой, чтобы тот захлебнулся. Он предал меня. Нет, не так: он никогда и не был со мной. Это все ложь, один огромный разыгранный передо мной спектакль. Все, что случилось со мной - его рук дело. Вообще все. А ведь я верила, верила ему! Он так искренне просил ему довериться, что я раскрыла ему душу. А теперь из-за этого столько боли, которая разрывает изнутри. Хочется выдернуть ее и сдохнуть уже наконец. Та самая боль, которой я так боялась и от которой бежала, расставаясь с Волчонком. И вот, куда меня завел мой страх.
– И кошмары - твоих рук дело?
– прошептала я, не поднимая на него взгляд.
– Ну конечно, дорогая!
– театрально воскликнул он и чмокнул меня в лоб.
– Видишь, какой я у тебя умный?
– Неужели в тебе нет ни капли благодарности?! Или сочувствия!
– Я бог! Эти глупые чувства лишние. Мне дозволено все.
– А любовь?
– сказала я тише и покосилась на девушку.
– Ты ведь любишь ее. И твой брат тоже. Но она выбрала его, и так началась ваша ссора, да? А если любишь, то понимаешь, что я чувствую.
Его пальцы больно впились в плечи.
– Ты ничего не знаешь!
– рявкнул он так, что у меня всё внутри перевернулось.
– И чем думать обо мне, лучше о себе побеспокойся! Пусть сейчас, осознав правду, ты разорвала договор и больше не подчиняешься, но на моей стороне сила, и я волен сделать с тобой все, что только пожелаю!
Он склонился к уху и громким зловещим шепотом маньяка произнес:
– Ты все это время доверяла тому, для кого всегда была лишь причудливой игрушкой. И теперь осталась одна. Твой Волчонок мертв. И никто не поможет. Такова жизнь.
Я находилась в состоянии какого-то глухого оцепенения. С каждым его словом в моей душе что-то ломалось. Трещало, как кости того несчастного с синими волосами, которого я знала под именем Пророка и которого богиня назвала Светом. Мысли в голове замерли и не шевелились, а сердце сжало в тисках отчаяния. Вот теперь я действительно поняла, что такое бессилие. Это когда ты не только не можешь сражаться, но и не хочешь, уже смирился с проигрышем. Вот и я смирилась. Вместе с Сережкой и Хозяином я потеряла последнее, что у меня оставалось - желание жить и бороться.