Доверяя до самого горизонта

Романова Наталия

Приближающиеся огни я помню плохо, как и последующие события. Шум моторов отдавался в голове, распирая виски, желудок содрогался в такт с хриплым, свистящим, сводящим с ума дыханием.

– Жива, жива, мартышка! – мужской раскатистый голос показался мне громом. – Ничего, продержись чуток, – продолжал урчать голос, в унисон с шумом ветра в проводах и гудением моторов. – Держи-ка её, – крикнул мужчина куда-то в сторону. Я не пыталась разогнуться, продолжая с остервенением выхаркивать воздух.

Меня подняли, как тряпичную куклу,

укутали во что-то меховое и огромное, крепко удержали. Мне удалось немного расслабиться, повиснуть на сильных руках, на мгновение показалось, что приступ отпускает. Рёв мотора отзывался во всём теле, на краю сознания я понимала – скорее всего, это снегоход, точно определить не могла, да и какая разница, хоть сани Санта-Клауса.

– Придерживай мягче, оболтус, – послышался всё тот же голос.

– Вы ангел? – выхрипнула я в сторону голоса.

– Моя жена с тобой бы поспорила, – раздался ответ вперемешку со смехом. – К матери мчи, она знает, что делать.

Потом я видела, как грузная женщина отдавала короткие распоряжения, первым делом найдя ингалятор. Укол я даже не заметила, как и не придала значения тому, где я, кто меня раздевает, что происходит.

Я могла дышать. Вдыхать и главное – выдыхать. Спустя непродолжительное время, укутанная в тёплое одеяло, чьи-то носки и своё худи, я уснула безоблачным сном младенца.

Глава 4

Мы уже выпили по две чашки чая, заедая приличной порцией шарлотки, когда дверь снова открылась, и на пороге появилась женщина. Её я узнала сразу, хоть накануне лица не запомнила.

– Вот и гостья наша проснулась, – с улыбкой проговорила женщина, выходя из той же гардеробной, что и пятнадцать минут назад дядя Андрей. – Чем девушку потчуешь? – она скользнула взглядом по столу. – И всё? Обед на дворе! – всплеснула руками и отвесила подзатыльник Кириллу.

– Непедагогично, – засмеялся Кир, и я невольно снова залипла на его улыбку. Бывает такое. Ничего особенного в человеке нет, а глаз отвести невозможно. Слопала бы эту улыбку, запивая ароматным чаем. – Скажу тебе по секрету, в холодильнике мышь повесилась, – шутливо продолжил улыбаха. – Я сделал всё, что смог.

– Как мышь? Ольга разве не приходила? – ещё раз всплеснула руками женщина.

Я приуныла. Фая ты, Фая, а не отпрыск блистательных Люблянских. Если на моём месте была бы Аврора, то Кир был бы не Кириллом Сафроновым – владельцем питомника северных ездовых пород собак, – а греческим миллионером с внешность голливудского красавчика, а если бы Агриппина – самим Дэвидом Бекхэмом. Перед моим же носом щёлкнула пальцами некая Ольга.

– Не-а, – беззаботно ответил Кир. – Занята она.

– Кхм, – дядя Андрей выразительно кашлянул в кулак. Непедагогично распускающая руки дама вздохнула, а Кир продолжил сиять, как начищенный пятак.

– Фаина, – обратилась ко мне женщина. – Пойдём, я тебя осмотрю.

Можно

было догадаться, женщина – мама Кирилла и врач. Мысленно я напряглась. Проведя половину детства тесно контактируя с врачами, ничего хорошего от них не ждёшь. Да, с возрастом пришло понимание – человек в белом халате не желает зла, а ровно наоборот, но внутренняя маленькая девочка, живущая внутри меня, горестно вздыхала и махала головой, отказываясь проходить осмотр.

Дав себе мысленного пинка, я пошла следом, тем же путём, что и пришла. Пустынная комната, отделанная деревом, небольшой проход-коридор и, наконец, комната, в которой я проснулась. Там всё ещё пахло деревом, сухими травами и камином.

– Меня зовут Юлиана Павловна, – после осмотра и дежурных вопросов-ответов продолжила беседу женщина. – Можешь звать «тётя Юля». Не смущайся, – она улыбнулась. – Меня все так зовут, кто младше тридцати. Я местным ФАПом заведую, – пояснила она, а на удивление ответила: – Фельдшерско-акушерский пункт, сельская больница, по-простому.

– Земский доктор?

– Можно и так сказать, – Юлиана Павловна улыбнулась. – Перепугала ты всех, Фаина Сергеевна, давно такого переполоха в нашем посёлке не было.

Удивлять альтернативной логикой – моё призвание. Поприще, на котором я достигла успеха. Накануне случился пик моей блистательной карьеры неудачницы. Что ж, хоть в чём-то блеснула. Не зря родилась в семье Люблянских.

– Мы Семёна, водителя из «Звезды», отправили тебя встречать, – тем временем продолжала тётя Юля. – Он приехал в аэропорт, аж за час до нужного времени, а рейс уже приземлился. Бегом звонить в редакцию, никто ничего не знает, лопочут в трубку, а толку – ноль. Хорошо, Кирилл с директором твоим до этого общался, всю неделю детали оговаривали… Ей дозвонился.

– Агриппине, – даже спрашивать не приходилось, с кем именно общался Кир. – Сестра моя, родная.

– Агриппине Сергеевне, да, – не обратила внимания на ремарку тётя Юля. – Она и вычислила, что ты на такси поехала. Пока через диспетчера до таксиста дозвонились, думала, поседею! В такую-то даль, по темноте, с неизвестным мужиком. И красавец учудил, высадил в чистом поле, в тридцатиградусный мороз!

– Для вас погода привычная, – вяло заступилась я за водителя. Решение выбраться из машины принадлежало лично мне, никто пинками в поле на мороз не выгонял.

– Для нас – да, а по тебе видно, что не местная, одежда не для нашего климата, – мне оставалось только вздохнуть, виновато опустив голову.

– В экстренные службы позвонили, естественно, только знаешь, как говорят: на бога надейся, а коня привязывай. Мой Андрей местных собрал, рванули на снегоходах, еле нашли тебя. Болван абаканский мало того, что выпроводил в мороз, так ещё и не в том месте! Действующий поворот через километр.

– Навигатор показал…

– Он вечно врёт, все блуждают. И ты заблудила.