Доверяю, как себе
Шрифт:
Драко расслабился и улыбнулся:
– Если ты о том, что вы теперь вдвоем, то я только рад.
* * *
Крестный отец Драко редко когда показывал свои эмоции, но в этот раз его недоумение легко читалось даже невнимательным человеком. Хотя Малфой по-прежнему не чувствовал эмоций зельевара, выражения его лица хватало, чтобы насторожиться.
– Это ничего, я знаю, что они с мамой, гм… друзья, - добавил юноша и понял, что ошибся: и так не отличающийся здоровым цветом лица мужчина сравнялся цветом с белым воротником-стойкой,
– Это мы с твоим отцом друзья, - огрызнулся Снейп, - были, по-видимому.
Драко застыл. В его голове судорожно заметались мысли: «Неужели выдал отца? Но ночью…я же слышал! Может, это не Северус был? Неужели мой отец еще к кому-то испытывает ТАКОЕ? Да не может быть! Мерлиновы подштанники, надо же было так…»
– Почему были?
– Потому что я не могу считать другом человека, который спит с собственным сыном.
Руки Драко задрожали. «Сейчас он скажет, что не желает меня видеть. И отец меня возненавидит. Своим глупым поступком я лишил его любимого», - запаниковал подросток. Слабо улыбнувшись, он попытался свести все к шутке:
– А что, у моего отца есть еще один сын?
– Драко, не паясничай. Естественно, я имел в виду тебя.
Теперь Малфой запаниковал уже по-настоящему. В первый раз в своей жизни он жалел, что не чувствует эмоций крестного, на лице которого застыло такое выражение, которое можно было бы охарактеризовать, как смесь злости, жалости и грусти. Драко бросился к Снейпу, чтобы как-нибудь попробовать переубедить его, добиться прощения, которого он не заслуживал. Опустившись на пол, подросток обхватил колени крестного:
– Это было только раз. Я больше никогда, никогда не буду никого заставлять. Прости, прости…
Северус погладил его по голове и прошептал:
– Я тебя не виню. Тебе всего шестнадцать. Конечно, ты не мог устоять.
Малфой боязливо поднял глаза:
– Я тебе не противен?
– Нет, как ты мог об этом подумать?
– глаза зельевара сверкнули.
– Я же что-то вроде, - Драко грустно вздохнул, - насильника.
Северус нахмурился:
– С чего ты взял?
Юноша отвернулся от требовательного взгляда черных глаз:
– Я был огорчен и разозлен. Мне хотелось, чтобы меня любили, желали… Я его заставил…
– Империо?
– немного неуверенно высказал догадку Снейп.
– Нет, что ты. Я просто захотел, чтобы он сделал мне приятное. Ну, и попросил его, - пожал плечами подросток.
– Как? Просто попросил?
– поднял бровь мужчина.
– Как? Вот так: поцелуй меня, Северус.
Зельевар улыбнулся и потянулся к губам крестника. В последний момент он усилием воли прояснил сознание и отпрянул. На его лице заиграли желваки. Пальцы, лежащие на волосах юноши, напряглись.
Драко встал на ноги: «Теперь он точно меня возненавидит». Напрягшись, он вернул себе обычный вид:
– Профессор Снейп, у Вас ко мне
Мужчина вздрогнул, как от удара. Вскочив на ноги, он привлек к себе крестника:
– Боже мой, Драко, чтобы ни случилось, я не буду меньше тебя любить.
Юноша потерся щекой о шерстяную материю мантии зельевара, вдыхая его запах и чувствуя себя как в детстве, когда Северус утешал его после очередного проступка и, соответственно, отцовского наказания. От крестного пахло полынью, корицей, мускусом и, чуть уловимо, чем-то на удивление родным и любимым. Эти знакомые нотки были в запахе еще одного человека…
У Драко появилось чувство, что он в шаге от какого-то важного понимания, разгадки какой-то тайны.
– Гарри, почитаешь завтра, - капризно протянул Драко, шаловливо проведя кончиками пальцев по груди гриффиндорца, - у нас есть более интересные способы времяпрепровождения.
– Драко, я должен сварить это зелье завтра, а оно, между прочим, очень сложное, - проворчал Гарри, переплетая свои пальцы с пальцами любовника, - может, мне даже удастся узнать, кто мне Снейп.
Малфой заглянул через плечо Поттера в книгу:
– Зелье родства? Ты предполагаешь, Снейп тебе настолько близкий родственник?
– Близкий? Не дай Бог, - передернуло Гарри. Успокаиваясь, он стал растирать мочку уха…
Крестный отодвинулся от Драко и, потирая мочку уха, предложил:
– Пошли, поищем Люциуса. Кажется, я ему сильно нагрубил…
– Он сейчас с Гарри занимается. А ты не мог бы повторить слово «сильно»?
Снейп хмыкнул:
– Сильно. Сииильно. Силь-но. Доволен?
Паззл сложился. Одинаковые жесты. Длинные ресницы, кажущиеся более короткими из-за бесцветных кончиков. Одинаковые интонации. Одинаковые бархатно произнесенные слоги в словах. Зелье родства, чаще называемое зельем отцовства, потому что безошибочно определяло лишь его. Одни и те же еле уловимые нотки в запахе…
– Ты - отец Гарри.
– Почему ты так решил?
– без особых эмоций спросил Северус. Но уголок его губы дернулся. «Нервничает», - решил Драко и заликовал:
– Ты - отец Поттера. Мееерлин!
– Малфой ошарашено прижал руку ко рту.
– Да, - Снейп уселся назад в кресло и сцепил руки перед собой, - неужели это так очевидно?
– Для тех, кто близко с тобой и Гарри знаком - да.
– Значит, для тебя и Дамблдора. Драко, должен ли я упоминать, что об этом никому знать не следует?
– Ты уже упомянул, - хихикнул подросток, - а что у вас с отцом?
– Теперь мы сами разберемся, - вздохнул Северус, - если увидишь его раньше ужина, можешь передать, что я раскаиваюсь в своем поведении.