Довод Королей (Хроники Арции - 4)
Шрифт:
2892 год от В.И.
15-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Черные атэвские львы, как и тысячу лет назад, взирали вечными глазами на людскую суету. Горожане, непривычно важные и взволнованные, сидели на своих скамьях, разглядывая торопливо входящих в зал аристократов. Поскольку на завтра была назначена Большая Присяга, все высшие нобили были в Мунте, и нижние скамьи пестрели бархатом, парчой и атласом. Оноре Два-носа, страшно волнуясь, наблюдал, как герцоги и графы занимали свои места. Вот вошел Рогге-Стэнье и его нахальная супруга, оглянулись в поисках знакомых
Протектор подождал, пока королева-мать опустится в специальное кресло, и поднялся на возвышение. Голос, который в случае необходимости перекрывал шум боя, наполнил Львиный Зал.
– Господа выборные! Вы, пользуясь свои правом, созвали Генеральные Штаты. Мы слушаем вас.
Оноре Два-носа покраснел, потом побледнел и начал спускаться вниз. Он знал, что ему нужно пройти ровно четырнадцать ступеней, но бедняге показалось, что их четырнадцать тысяч, и он никогда не спустится, а потом не поднимется наверх. Наконец он оказался рядом с протектором, поклонился и онемел.
– Мы слушаем вас, почтеннейший, - Александр говорил негромко и мягко, но в голосе его все равно прорывалась сила, - говорите.
Два-носа сглотнул и выпалил:
– Монсигнор, я... Я никогда бы не осмелился, но это важно. Ко мне пришел священник... Почтенный человек, и он рассказал... показал... Доказал такое... Я и почтеннейший Тенар Кай, старейшина цеха оружейников, и почтеннейший Натан Каберье, старейшина цеха ювелиров и златошвеев, и почтеннейший Филипп Пуат, старейшина цеха меховщиков... Мы решили...
– Что он мямлит?– презрительная реплика Аганна, прозвучавшая в тишине, подействовала на Оноре, как шпоры на лошадь. Глаза предводителя поваров и трактирщиков мстительно сверкнули, и он связно и коротко отчеканил:
– Выборные Мунта созвали Генеральные Штаты для того, чтобы сообщить: юный Филипп не имеет прав на корону.
– Что?!– чей-то истерический выкрик утонул в общем гуле. Кто-то вскочил с места, кто-то, наоборот, сидел, как пришитый, кто-то кричал, кто-то шептался с соседом. Взбешенная Элеонора чего-то требовала, топая ногой, но разобрать в поднявшемся гаме слова было невозможно. Первым опомнился протектор, властно поднявший руку.
– Тише, - каким-то непостижимым образом его услышали и замолчали. Александр Тагэре сохранил спокойствие, но на высоких скулах проступило подобие румянца.– То, что вы сказали, почтеннейший, немыслимо.
– Но это так, - упрямо буркнул Два-носа, - священник отец Поль здесь.
– Пусть он выйдет сюда и скажет то, что знает.
Отец Поль, старенький и седенький, уже торопливо спускался вниз, путаясь в складках облачения. Александру показалось,
Священник поднялся на коронный помост и, помаргивая слезящимися старческими глазками, повернулся к Александру.
– Монсигнор, я не мог взять грех на душу. Пока был жив король, я молчал, ибо он, несмотря на свои грехи, был законным королем. Я надеялся, что меня минует чаша сия, что я умру много раньше Филиппа Тагэре и перед смертью передам свою тайну на исповеди своему собрату, и уже он будет решать, Что делать. Но судьбе было угодно, чтобы я, недостойный служитель божий, сам исполнил тяжелый долг.
– О каком долге вы говорите, святой отец?
– Я, - неожиданно просто сказал клирик, - служил в приходе Святого Андрэ Ланжского, и в 16-й день месяца Вепря 2869 года обвенчал Филиппа Тагэре и юную Клотильду Лагар, а в 2870 году в присутствии обоих родителей окрестил их дочь Маргариту. Таким образом, брак Филиппа Тагэре и Элеоноры Гризье является недействительным, так как Филипп уже был женат и жена его жива доныне. Значит, прижитые королем и его сожительницей дети, - священник горестно вздохнул, - являются незаконными и не могут наследовать корону.
– Это ложь, - крик Элеоноры был надсадным и отчаянным, - ложь! Этот человек подкуплен... Его подослали!!!
– Увы, дочь моя, - как-то так вышло, что дребезжащий старческий тенорок перекрыл вопли разъяренной женщины как невзрачная степная лошаденка легко обходит статного породистого коня, - то, что я сказал, истина, как бы ни горька она была для тебя. Я не мог допустить, чтоб корону Анхеля носил бастард. У меня есть доказательства. Есть запись в церковной книге, заверенная подписью и печатью Филиппа, есть его письма мне, Клотильде и Маргарите, при необходимости можно спросить их самих. Я знаю, где они.
– Даже одного из этих доказательств достаточно, - закричал какой-то приграничный граф, - святой отец прав. Хватит с нас Вилльо!
Губы Александра шевельнулись, но его расслышал лишь стоящий рядом Рито и не сразу понял услышанное.
"Так вот что узнал Жоффруа", - прошептал, опустив голову, протектор Арции и вздрогнул, как от удара, когда Оноре Два-носа, пользуясь правом героя дня, истошно завопил: "Да здравствует король Александр!"
2892 год от В.И.
15-й день месяца Дракона.
Оргонда. Дорога к Лиарэ.
Виконт Малве украдкой взглянул на отца. Он так и не понял, какие чувства вызвало у того известие о смерти Филиппа Тагэре. Кто был для маршала этот человек? Сын лучшего друга, для которого он выиграл Бетокскую битву? Король, отрекшийся от старой дружбы? Брат Александра, Жоффруа и Марты? Политик, который мог выиграть войну, но предпочел обернувшийся не только позором, но и поражением мир? И что теперь будет?
Странное дело, Сезар ехал на встречу с женщиной, которую боготворил, но о ней он не думал. Мысли Малве были заняты тем, что можно и нужно сделать в ближайшем будущем. Разумеется, они с отцом поедут на миропомазание юного Филиппа Пятого, но что потом? Вернутся ли они в Оргонду или будут нужнее в Арции?