Довод Королей
Шрифт:
– В самом деле, Дариоло, наши гости тебя простят, пойди и переоденься.
– Да, сигнора, – улыбнулась Даро, и Миранде показалось, что она сходит с ума. Девушка птичкой взлетела вверх по лестнице, сверкнув узким серебряным пояском. Шестимесячная беременность словно бы растаяла.
2886 год от В.И.
1-й день месяца Дракона.
Оргонда. Ньер
С Жозефом они больше не встречались, о чем Филипп Тагэре нисколько не сожалел. Неопрятный старик с колючими умными глазами производил удручающее впечатление. Вернувшись со свидания на мосту, арцийский король сначала искупался,
Король был опытным воином и понимал, что нападающий в такой ситуации теряет многие преимущества. Паук знал, что делал, приведя армию именно сюда. Он будет стоять на северном берегу, так же как и его второй маршал у Табита, ожидая нападения. Разум подсказывал соединиться с Мальвани, перейти обмелевший по случаю жаркого лета Табит, тем паче у Анри все готово для переправы, разбить западную армию Ифраны и двинуться наперерез восточной.
Победа Арции и Оргонды казалась очевидной, причем не только Филиппу, но и Жозефу. Потому он и хочет откупиться... Проклятый, если б все было наоборот. Если б это Мальвани застрял здесь, а он был на месте маршала... Тогда бы никто не сказал, что Анри Мальвани выигрывает сражения для сына Шарля. Выходит, взять золото и уйти? Отказаться от победы, стать посмешищем? Собрать совет? Но что нового он там услышит?
Реви и Аганн, без сомнения, получили от Эллы письма, они согласятся променять сталь на золото. Толстяк-епископ будет за мир, Рогге тоже, а Гартаж против. Жоффруа? Проклятый знает братца, Койла согласится с королем, что бы тот ни сказал. Сандера нет, но тот всегда был верен...
Когда вечером в королевской палатке собрались военачальники, Филипп испытал странное удовлетворение от того, как он предугадал, кто и что станет говорить.
Ифранский маршал Ультим Фобан, явно волнуясь, изложил суть предложений и, поклонившись, сел напротив короля.
Реви со значительным выражением на красивом лице заявил, что любой здравомыслящий человек предпочтет войне мир. С ним немедленно согласились Рогге и епископ. Первый ограничился одной тихой фразой, зато второй утонул в красноречии. Филипп, воспользовавшись случаем, со скучающим видом оглядел собравшихся. Жоффруа явно доволен и спокоен, с чего бы это? Любопытно... Гартаж с трудом сдерживается, сейчас бросится в бой. Он – командир авангарда, любимец армии, убедить его отступить невозможно. Гастону откровенно скучно, он предан и смел, когда дело доходит до боя, но привык во всем полагаться на решение короля. Аганн, ну тот точно за сделку. «Пудель», он и в Оргонде «пудель». И все равно они согласятся с решением короля, каким бы оно ни было. Согласятся, кто с охотой, кто с ворчанием.
Проклятый, если б Паук не был столь мерзок, а Саброн не выставил арцийцев на посмешище!
Епископ Клавдий продолжал нести благостную чушь, которая сводилась к тому, что Творцу и Церкви угоден мир и в человецех благоволение. Однако при виде лоснящейся физиономии клирика можно было предположить, что сему смиренному служителю Божию куда более угодны ауры
– Александр Тагэре, герцог Эстре.
Плащ и сапоги Сандера были в пыли, видно было, что он только что слез с коня.
– Хорошо, что ты приехал, брат, хотя я не думал, что ты покинешь Саброна.
– А я его и не покидал. Он тут.
– Как? – король не смог сдержать удивления. – Он все же одумался?
– Можно сказать и так. Но сначала пришлось взять крепость. Граф Поль Саброн взят в плен, я решил привезти его сюда. В Кер-Септиме остался наш гарнизон, а комендантом я назначил Штефана Игельберга.
– Взятие Кер-Септима меняет дело, – король повернулся к маршалу Ультиму, – герцог Эстре привез хорошие вести. Думаю, теперь ваши условия нас не устраивают.
– Когда мы сможем обговорить новые? – Ифранец держался, но было видно, что он потрясен и обескуражен.
– Не раньше чем через кварту, а сейчас я вас не задерживаю. Сандер, волк ты эдакий, как же тебе удалось?
– Это было не так уж и трудно, государь, – улыбнулся герцог Эстре, – ночью тринадцать человек перебрались через стену, дождались, пока Игельберг с дарнийцами поднял шум у Северных ворот, после чего открыли Южные. Конница Мальвани ворвалась в город, а на ее плечах вошли все остальные. Мы потеряли убитыми около сорока человек, ранено раз в пять больше.
– Ты не должен был так рисковать!
– Кер-Септим был костью в горле, ее нужно было вытащить.
Филипп поднялся и от души обнял брата.
– Спасибо тебе. Иди отдохни, вечером я жду сначала тебя, а затем всех, кто отличился. Ну, а Саброна я хочу видеть немедленно.
2886 год от В.И.
10-й день месяца Дракона.
Оргонда. Ньер
Александр Эстре любовался на пятерку великолепных коней. Пятерка жеребцов: белый, как снег, серый в яблоках, золотистый, гнедой и черный без единого пятнышка, возбужденно рыли копытами землю у герцогской палатки. Любивший лошадей и знавший в них толк, Сандер не мог не восхититься великолепными животными. Он любил своего иноходца, но эти были не хуже. Рядом на расстеленном ковре была разложена великолепная эллская сбруя разных цветов с сигной Эстре, одиннадцать одинаковых золотых кубков тончайшей работы и двенадцатый, украшенный королевскими нарциссами. Надо полагать, награда за Кер-Септим, а он еще не успел рассказать брату о золоте Саброна...
Сандер потрепал по шее вороного и почувствовал, как тот напрягся. Они будут друзьями, но сначала скакуна придется подчинить, золотого он отдаст Рито, а гнедого – дарнийцу. Господин Игельберг заслужил. Герцог Эстре усмехнулся, представив внушительного капитана наемников и его почтительного племянника. Штефан-Альбрехт торгует своим мечом, но чести у него поболе, чем у многих рыцарей.
– Я бы пожелал тебе доброго утра, но боюсь, оно получается вполне противным. – Луи по своему обыкновению подкрался тихо, как кошка, даже странно, что на сигне Трюэлей изображался бык.
– Что ты имеешь в виду?
– Пропасть всего. – Внук Обена глуповато улыбнулся и начал загибать пальцы: – Во-первых, приехал Марк, и настроен он весьма решительно. Боюсь, наш оргондский друг не придумал ничего более умного, чем предъявить ультиматум.
– Да, это некстати, – задумчиво проговорил Сандер, – лучший способ заставить моего брата чего-то не делать, это попытаться его заставить сделать это немедленно. Они уже говорили?
– Говорят. Этот лягушачий, заметь, именно лягушачий, а не жабий, хвост сразу полез в королевскую палатку.