Дойти до ада

Игнатьев Олег Геннадьевич

28

— Ты сам сунул голову в петлю, — предупреждающе сказал Медик, когда они вошли в бетонный переход. —

Люди Зиновия — бывшие гэбисты, но это их не портит.

— Даже украшает, — шагая следом, сказал Климов и засунул полевой телефон во внутренний карман десантного комбинезона.

— Тебе говорю вполне серьезно.

Климов не ответил. Он взял в левую руку свой «Макаров», а правой вынул из-за пояса крупнокалиберный «люгер». Подержав на весу, несколько раз резко махнул рукой,

как будто отбиваясь, вновь пружинисто поднялся во весь рост и выбросил руки вперед, поймав в прицелы контур Медика.

«Осечки бы не вышло», — озабоченно подумал Климов о механизме «люгера» и вернул за пояс оба пистолета.

— Идти долго?

— Минут десять, — сказал Медик и споткнулся в темноте.

Климов успел схватить его и поддержать.

— Все время прямо?

— Нет. Еще два поворота.

— От последнего до входа в штольню сколько метров?

— Я всего два раза был. Не помню.

— Приблизительно.

— Тогда свет был, а в темноте… — Медик помедлил, — думаю, не больше двадцати…

— Хорошо, — ответил Климов, хотя в общем-то не видел ничего хорошего. — Связь с Зиновием у них прямая?

— Да.

— Они тебе не подчиняются?

— Нисколько.

— Пароль тебе известен?

— Нет.

— А как же вы хотели взорвать газгольдеры?

— Я этого хотел? — В тоне звучало удивление. — Не помню.

— Да ты многого не помнишь, — сказал Климов и спросил, как часто должен Медик с Зиновием говорить по телефону.

— В принципе, все время. Связь прерываться не должна.

— А если телефон забарахлит?

— Такого быть не может.

— Ну, а все же. Мало ли чего: бежал, споткнулся, разбил корпус.

— Он же полевой, военный. Ничего с ним не случится.

— А с тобой?

Медик подумал, помолчал, потом ответил:

— Если бы со мною что произошло, на связи был бы Чистый.

— Позывной Зиновия какой?

— Гюрза.

— А твой?

— Мой — Цмос.

— Цель оправдывает средства? — спросил Климов, хотя и так уже понял расшифровку позывного.

— Да, оправдывает, — вяло сказал Медик и внезапно перешел на шепот: — Климов, слушай, — он замедлил шаг, — если мы пройдем к газгольдерам и ты найдешь взрыватель, отпусти меня! Совсем! Я уйду в горы.

— Нет, — прямо ответил Климов. — Пока нет.

— А если я тебя отсюда поведу к Зиновию? За Ястребиный Коготь? По туннелю?

«Все, собаки, знают, — удивился Климов. — Подготовились отлично».

Известие о том, что бетонный переход из бункера в восьмую штольню имеет тайный выход к «каменному столу», к вертолетной площадке, и что этот путь уже испробован, говорило о том, что механизм террора запущен опытной рукой.

— А что, такой туннель имеется?

— Конечно.

— И Зиновий о нем знает?

Медик горделиво хмыкнул:

— Нет.

«Возможно, туннель заминирован, — подумал Климов, — вполне вероятно.

Но и выбора у меня нет. Если взрыватель будет у меня, а дистанционное управление в руках Зиновия, я так и так превращаюсь в ходячую мину. Почувствовав неладное, Зиновий нажмет кнопку, и я…» Что будет с ним после того, как произойдет взрыв, представилось так явственно, анатомически-кроваво, что Климов не решился даже мысленно закончить оборванную фразу.

— Если выведешь меня наверх и я увижу вертолет Зиновия, — помедлив, сказал Климов, — гуляй на все четыре стороны.

— Честное слово? — В голосе Медика просквозило недоверие и ликование одновременно. — Увидишь и отпустишь?

— Слово офицера.

— Тогда дай телефон, — заговорщицким тоном потребовал Медик, — я свяжусь с Зиновием, скажу, что все о'кей.

Согласные всегда ликуют, а недовольные ропщут.

Трудно сказать почему, но Климов достал телефон.

— Пошли, — сказал он Медику. — За последним поворотом свяжешься с Зиновием. Старайся говорить отчетливо и громко. Охранники тебя узнают и подпустят. Дальше мое дело.

Глаза уже привыкли к темноте, и Климов с Медиком ускорили шаги.

Никогда еще в жизни Климов так отчаянно не рисковал, никогда еще не смотрел так близко смерти в глаза.

«Оскорбление действием действительно оскорбление», — вспомнилась глупая фраза, услышанная неизвестно когда и неизвестно по какому поводу, и Климов подумал, что умные стараются не рисковать, что умные…

— Последний поворот, — шепнул Медик и протянул руку за телефоном. Пальцы его дрожали.

Климов протянул ему телефон и фонарик.

— Постарайся ослепить хотя бы одного.

— Там очень узко.

— Вот и хорошо.

Медик был крупнее Климова, шире в плечах и выше на полголовы. Шел он скованно, едва передвигая ноги, но и торопить его было нельзя, он тоже рисковал собственной шкурой.

Как только свернули за угол, послышался суровый окрик:

— На пол! — и одновременно с этой командой вспыхнул в руках Медика фонарь.

Включился телефон:

— Гюрза! Я Цмос! Зиновий! Слышишь?

Краем глаза Климов уловил стоявших впереди охранников и моментально выпалил из двух стволов в их силуэты. Стрелял в головы. Навскидку. Словно в тире. Громкий стон заставил пальнуть снова.

— Гюрза!

Медик присел и оглушенно замотал башкой. Фонарь он выронил, и тот сразу потух.

— Я Медик…

— Хватит! — крикнул Климов и рванул вперед, стреляя на бегу сразу из обоих пистолетов.

Ответа он не слышал.

Для верности Климов в упор добил живучего охранника, схватившегося вдруг за автомат.

Выдернув из его пальцев мощный фонарь, Климов включил его и осветил убитых.

У одного остекленевшие глаза смотрели в потолок. Другой лежал ничком, рядом с автоматом, до которого так и не успел дотянуться.